— Властителя?

— Да. Я возлагал на него серьезные надежды, но тут появляешься ты — и я остаюсь без бойца.

— Тебе нужен боец?! Зачем? Не можешь сам за себя постоять? — Мишка специально задавал провокационные вопросы, чтобы подзадорить собеседника.

— Я — мраг. А мраги никогда не убивают друг друга. Это удел простых смертных вроде тебя, — напыщенно произнес Зерг.

«Какое емкое название, — подумал Мишка, — сразу и не поймешь, то ли мразь, то ли враг. Скорее всего, то и другое в одном флаконе, как любит говорить Гога». Сомов решил не обращать внимания на укол Зерга. Для него было гораздо важнее направить разговор в нужное русло.

— Если некоторые бояться, что их побьют простые смертные, тогда, конечно, самому лучше в драку не лезть.

— Запомни, человек! — Зерг повысил голос. — Ни маг, ни властитель, какими бы могучими они ни были, не в состоянии одолеть коренного жителя мрачного мира. Так всегда было, есть и будет. Поэтому во время турнира мы сами на арену не выходим.

— Да кто такие эти мраги? И что еще за турнир? — На Михаила начинало действовать спиртное, а ему хотелось вытянуть из собеседника как можно больше информации.

В любой другой день Зерг вряд ли стал бы откровенничать с обычным человеком, но он, так же как и Сомов, оказался в непривычной ситуации. Его только что обыграли в беспроигрышной, казалось бы, партии. Да еще на собственной территории! Мало того, ЕГО заставили пойти на уступки. И кто? Тот, кого седой уже считал своим рабом. А сейчас они, как равные, сидели с этим человеком за одним столом, пили и мирно общались. Расскажи кто Зергу такое раньше, убил бы на месте…

— Ты задаешь слишком много вопросов.

— Не задавая вопросов, ничего не узнаешь. Ничего не узнаешь — так и останешься дураком. А кому охота иметь дела с идиотом? Тебе? — Мишка ткнул пальцем в грудь собутыльника. — Тогда ты и сам ничуть не умнее. Предлагаю тост за нас, за слабоумных!

Пока Зерг пытался вникнуть в логическую цепочку умозаключений нетрезвого оратора, Сомов снова наполнил бокалы.

— Ты каждый раз наливаешь себе меньше, — пригрозил пальцем седой. — Думаешь, я не замечаю?

— Ты же хозяин, — нисколько не смутился Мишка. — Наливая тебе бокал «с горкой», я желаю, чтобы твой дом был полон удачи через край.

«Что б ты в ней захлебнулся!» — добавил он мысленно.

— Наливай и себе «с горкой». Твоя удача мне тоже не помешает. — Хмель наконец добрался и до Зерга.

— Моя удача — часть твоей. А часть всегда меньше целого. — Гость поучительно поднял указательный палец, словно педагог, растолковывающий прописные истины нерадивому ученику. — И попробуй мне возразить!

Михаил нечасто участвовал в пиршествах, но когда собиралась теплая компания, мог выдавать такие экспромты, что за ним впору было записывать.

— Как ты точно подметил! За это действительно стоит выпить.

— Значит турнир, говоришь? И каков главный приз? — Сомов как бы невзначай вернулся к главному вопросу.

— Ну ты и хитрец! — Хозяин особняка без труда раскусил уловку собеседника. — Ладно, расскажу зачем ты мне понадобился. Это может оказаться полезным для моего дела.

И седой рассказал о мрачном мире, простиравшемся сразу за серой аркой, о мрагах — обитателях того мира, и об изгнанниках, одним из которых являлся он сам.

— Нас, изгоев мрачного мира, в Темьграде чуть больше сотни, и у всех единственное желание — одержать победу на турнире последней надежды. Победа — это прощение и пропуск через Врата Мрачности. Пропуск всего один, а желающих его получить много. Вот мы и стараемся. Десять лет каждый ищет себе достойного бойца. А тот выходит на арену — и в первом же бою погибает. И снова долгие десять лет до следующего турнира. Кого я только не пробовал выставлять: и рурхарцев, и рундайцев, и огарцев… Максимум, что удавалось, — пройти три тура. А требуется одержать семь побед. — Зерг схватил со стола запечатанную бутылку и, откусив горлышко, ополовинил ее в три глотка. Потом продолжил: — Вирзалий в этом смысле показался мне перспективным воином. Хотя бы потому, что был практически невосприимчив к магии. К тому же он прекрасно управлялся с энергетическими полями, гораздо лучше других властителей. И вдруг, когда до турнира оставалось меньше двух месяцев, — такой удар! Я нахожу его мертвым. Ты не представляешь, как я разозлился! Желание наказать того, кто вмешался в мои планы, настолько завладело разумом, что мысль об использовании человека, одолевшего властителя, пришла мне в голову не сразу. Спасибо твоей девице: кулон на ее шее напомнил о кантилимских играх. Я ведь и там как-то пытался подыскивать себе гладиаторов, но мне нужны либо парни со способностями властителей, либо маги. Другим на турнире последней надежды больше двух туров не выстоять.

— И ты хочешь, чтобы я победил всех гладиаторов? — спросил Мишка.

— У тебя для этого есть все необходимое. По крайней мере, я еще не видел ни одного столь способного бойца.

— Допустим. Теперь расскажи, что за клеймо ты прицепил мне на шею. Почему я его не вижу, а другие видят?

Седой ответил не сразу. Он окинул собеседника недобрым взглядом и даже собрался напомнить, кто в доме хозяин, но в последний момент что-то заставило его передумать. Колдун усмехнулся и продолжил общение ленивым голосом:

— Это специальный знак, чтобы другой мраг не вздумал тобой завладеть, и предупреждение для коренных обитателей Темьграда, чтобы они не делали попыток испортить чужое имущество. Только им дано видеть мою печать. Ты мой раб, моя собственность. — Последнюю фразу Зерг произнес с нескрываемым самодовольством.

— Так не пойдет, — запротестовал чемпион кантилимских игр. — Если я раб, то ты рабовладелец? Верно?

— Можно и так сказать.

— Значит, дела твои совсем плохи. — Мишка сочувственно вздохнул.

— Ты о чем?

— Чему нас учит история?

— Чему? — Пространные замечания собутыльника снова привели Зерга в некоторое замешательство.

— Рабы в конце концов получили свободу, а рабовладельцы вымерли, как мамонты. Ты этого хочешь?

— Нет.

— Тогда давай выпьем за свободу.

Они выпили, и Михаил резко перешел на серьезный тон:

— Запомни, Зерг, чтобы мне потом не пришлось повторять. Я человек свободный. Или мы договариваемся на равных, или я прямо сейчас устраиваю восстание рабов.

— У нас не принято ни о чем договариваться с гладиаторами. Или ты идешь убивать для хозяина, или умираешь сам. Я же тебе про-де-мон-он-стри — три-р-р-ро-вал, — мраг с трудом выговорил сложное слово, — как действует печать покорности. При желании с ее помощью я легко могу тебя уничтожить.

— Я тебе тоже кое-что показал. Хочешь — могу повторить.

— Зачем?

— Чтобы ты не зазнавался.

— А я!.. Знаешь что я?!

— Нет.

Взглянув в глаза Михаилу, седой вдруг забыл, что он хотел сказать.

— Я тебя уважаю. Давай лучше выпьем, — первый раз предложил Зерг.

— За что?

— За взаи-имо-мо-пони-нимание, — трижды запнувшись на одном слове, все-таки произнес седой. — А о делах поговорим завтра. Как