а друга нашего Андрея Ивановича. Видишь, как разложил и объяснил, да и прав он. В Рязани все налажено, гарнизон обучен и готов, только поддерживать в таком же состоянии. Да и ты, я думаю, отправишь своих людишек для искоренения всех заговоров как в Рязани, так и в Белгороде, Курске и прочих, которые назовет князь. В спину защитникам городов не должны ударить заговорщики. Сегодня я подготовлю указы: о направлении войск с пушками и запасами в перечисленные города, о назначении Даниила Федоровича Адышева — воеводой и моим наместником в Рязани, а Андрея Ивановича — главнокомандующим южной армии с подчинением ему всех гарнизонов и войск от Белгорода до Москвы. Ты же, Алексей Федорович, возглавишь тайную службу, будешь бороться с заговорщиками и врагами государства! Для этой цели не жалей ни денег, ни сил своих и людишек! В зародыше уничтожай их, а палача я тебе дам знатного: Малюта Скуратов, тот еще мастер «ножа и топора», от одного его вида уже враги дрожат! — улыбнувшись, царь поднялся из-за стола, перекрестился на иконы:

— Пойдемте на заутреннюю, други мои, помолимся о помощи нашим делам Господу.

После заутренней молитвы, я последним принял причастие у Сильвестра, после чего рассказал последние новости из Рязани, упустив, конечно, раскрытие заговора и планы по защите от татар. Больше всего заострял на строительстве дома кино, деревни для пленных, заводов, и прочее. Не забыл и об учебе детей, он тоже рассказал, что взял десять мальчишек из бедных семей и учит их читать и писать. На пожертвования он их кормит и одевает. Ну, а они помогают ему в свободное от учебы время прибираться в церкви и возле нее. Лицо его излучало доброту, и я не сомневался, дай ему Господь силы, и он вырастит из них хороших, добрых христиан. Попрощавшись с ним, я направился к выходу. На улице меня уже ждал Адышев с Указами, которые он забрал из царской канцелярии.

— Я, Алексей Федорович, сейчас отправляюсь обратно, а ты постарайся побыстрее отправить Даниила Федоровича и его помощников в Рязань. Да соглядатаев своих хороших с письмами об оказании всякой помощи от воевод Белгорода, Курска и Елецка, не забудь отправить. Чувствую, что там тоже заговоры зреют. Тут уж твоя крепкая рука нужна, Алексей Федорович. — польстил я Адышеву.

Попрощавшись, у дома Адышева я сел на своего коня и отправился в обратный путь. Конечно, война — войною, но, как говорится, и кушать хотца, а у меня мои деревни с жителями еще не готовы к зиме, особенно беженцы. Надо вспахать по осени пашни, сделать запас зерна, муки, соли. Да много чего надо, если бы, конечно, была техника, то можно все по осени и успеть. Мысль, ухваченная за ниточку, уже обосновывалась и вырисовывалась, осталось только ее воплотить в жизнь. Для этого мне нужен волхв, которого я освободил из плена татар. Я перенесся в свою деревню, в березовом колке[4], чтобы не видели жители. Оттуда направил коня к дому старосты. На месте его не застал, сказали, что на доме князя. Голос старосты услышал еще издалека, кого-то распекал, не стесняясь в выражениях. Увидев меня, он бросил провинившихся и подбежал ко мне, придерживая коня, пока я спрыгивал.

— Здравствуй, батюшка Андрей Иванович! — приветствовал он меня.

— И ты не хворай, Алексей! — ответил я ему с улыбкой и, приобняв, попросил найти из бывших рабов волхва.

Вскоре дружинники привели его ко мне. За это время он немного поправился, но одежа была так же истрепана. Окинув его взглядом, я пригласил его в дом, где попросил накрыть стол в моем кабинете на две персоны. Вскоре мы обедали со стариком, где я спросил, как можно увеличить силу Сварога, для того, чтобы перенести нужные людям машины, для обработки полей.

Подумав, медленно пережевывая пищу, он достал из-за пазухи кривой нож с рукояткой, обмотанной кожей.

— Это жертвенный нож! Сейчас я научу тебя молитве, когда будешь произносить ее, капай свою кровь вокруг предмета, обходя его по кругу. Когда замкнешь круг и дочитаешь молитву, поверни кольцо. — сказал волхв и начал диктовать молитву.

Глава 2. Подсобное хозяйство

И вот я снова в Москве на даче у «Алкаши», в кармане американские «рубли», которые срочно необходимо поменять на советские «деревянные». А моего старого приятеля нет, дом на замке и, по-видимому, давненько, так как трава вновь затянула тропинку от калитки до крыльца. Придется переноситься в то же время, когда мы с ним тут пьянствовали, то есть корректировать время. Забрался в польский автофургон «Ныса» на кресло водителя, представил тот день, когда он опохмелялся пивом, и повернул кольцо. Вновь вспышка, и вот я слышу за дверями кряхтение, а потом радостный вопль Аркаши, когда он нашел пиво. Я вышел из гаража, и на крыльце появилась счастливая рожа пьяненького «Алкаши», который большими глотками осушал бутылку с пивом.

Ну как, полегчало? спросил я его.

Кайф! Маловато, правда! он посмотрел на последнюю оставшуюся бутылку.

Да ладно, поехали в город, еще заработаешь на обмене, по твоим расценкам — со штуки баксов сто твоих. А мне надо поменять пять штук, так что «пятихатку»[5] заработаешь! соблазнял я.

И ящик пива! — тут же поднял расценки «Алкаша».

Если ты достанешь бланк с гербовой печатью нефтяной или газовой компании, я тебе не ящик пива, а ящик водки куплю! — предложил ему я.

По рукам! Только мне позвонить другу надо, он в Министерстве нефти и газа работает. — отрыгнул пивные газы хозяин.

Так поехали! Давай допивай, и погнали!

В городе остановились у ближайшего таксофона, откуда Аркаша и позвонил другу на работу, пообещав в ближайшем времени за два гербовых листа с печатью хорошо того напоить. На том и сошлись.

Через два часа листки тебе будут! — заверил он меня.

Обмен денег прошел на том же месте как по сценарию. Золотозубый уголовник с толстой барсеткой, и охранник с дубиной, правда, в этот раз он был не такой напряженный. Получив каждый свое, мы расстались, довольные друг другом. Я рассчитался с Аркашей, и он, «стрельнув» вдогонку десятку, тут же побежал к ближайшей пивнушке. Пришлось идти с ним, так как надо было получить гербовые листы предприятия. Подхватив качающегося посредника, который уже основательно заправился пивом, я отвел его в фургон, где он вскоре благополучно захрапел, растянувшись на сиденьях. Встреча была назначена в этом парке в фургоне, поэтому оставалось ждать еще час-полтора. Дверь открылась даже немного раньше, и в проеме появилась простая деревенская рожа.

Аркаша где? — спросила эта рожа.

Вон, спит на заднем сидении!

А кто со мной рассчитается?

Покажи вначале, что принес!

Он достал из папки два листа с шапкой