Они приняли ванну, перекусили в буфете и сели обсудить, что делать дальше. Был третий час. Идти в присутственные места рискованно — вдруг местные бюрократы уже разбежались? Но и гулять вроде как рано. Лыков подумал и решил все же начать с властей. Надо представиться первому лицу.
Ростовское-на-Дону градоначальство было создано всего два года назад. Сам Ростовский округ входил в состав Области Войска Донского. Но торгово-промышленный характер города выбивался из казачьих традиций. В итоге округ оставили казакам, а городом руководил собственный градоначальник, подчиняющийся напрямую министру внутренних дел. Даже не одним городом, а двумя, поскольку в полицейском отношении ему также подчинялся соседний Нахичевань-на-Дону, что выше по реке. А затем в связи с революционными событиями учредили еще и должность временного генерал-губернатора. Оба кресла — и генерал-губернатора, и градоначальника — занимал один человек, полковник Иван Николаевич Зворыкин. Точнее, и там и там он значился как исправляющий должность. Но в провинции на такое внимания не обращали, и полковник считался полновластным хозяином.
Управление градоначальника помещалось на Пушкинской, 101. Ольга сказала, что идти туда из гостиницы четверть часа, извозчика можно не брать. А сама облачилась в лучшее платье, подкрасила губы и долго размышляла, как быть с очками в золотой оправе. То снимала, то опять надевала — никак не могла решиться предстать перед своей первой любовью близорукой. Удалилась, оставив очки на столе. Не попала бы под лошадь!
Алексей Николаевич сунул в карман командировочное предписание и отправился на Пушкинскую. Он не надеялся застать там Зворыкина и уже обдумал план дальнейшей прогулки. Но к его удивлению полковник оказался на месте и даже ждал столичного ревизора. Интересно, узнает он Лыкова или нет? Два года назад они встречались мельком в Москве. Шло вооруженное восстание, на улицах Первопрестольной обильно лилась кровь. Сыщик охотился за Колькой-куном, атаманом шайки крестьян-анархистов[4]. А Зворыкин командовал дивизионом в Первой гренадерской артиллерийской бригаде, которая в пух и прах разносила баррикады бунтовщиков. На ночных совещаниях у губернатора Москвы Лыков приметил немногословного полковника с академическим знаком. Теперь этот человек отвечал за Ростов.
— Здравствуйте, Алексей Николаевич. — Хозяин кабинета протянул гостю руку. — Да, летит время, летит… Помните, что тогда в Москве творилось?
— Добрый день, Иван Николаевич. Помню, все помню. Как можно забыть тот ужас? Главное, чтобы он не повторился.
— Да уж! — Градоначальник нахмурил брови. — Нет ничего хуже, чем стрелять по своим.
— А вы, стало быть, перелицевались из строевого офицера в администратора?
— Пришлось. Министр предложил, государь приказал. Куда было деваться?
Лыков решил, что у него с этим человеком возможно полное взаимопонимание. Зворыкин выглядел спокойным, уверенным, но без излишней властности, которая превращает нормального человека в деспота.
— Драчевский вам телеграфировал?
Полковник кивнул, лицо его приняло ироничное выражение.
— Две депеши прислал. Чего он так боится? Не пойму. Все в порядке, если не считать разгула преступности. Но генерала в Петербурге за наших ростовских жуликов никто не спросит! Спросят за своих. Он что, просил вас причесать рапорт?
— Навроде того.
— Смешно слышать. Во время восстания, в декабре девятьсот пятого, Драчевский до Ростова еще не доехал. Только номинально вступил в должность.
— А кто же тогда воевал с бунтовщиками?
— Обязан был предыдущий градоначальник граф Коцебу барон Пиллар фон Пильхау, — вздохнул полковник. — Но он самоустранился еще в октябре, когда случился еврейский погром, за что, кстати, и полетел с должности. Струсил граф-барон, растерялся. Всю черную работу сделал временный генерал-губернатор Макеев.
— Значит, Даниилу Васильичу бояться старых грехов не стоит. А вам? — поддел хозяина командированный.
— А мне так даже интересно, что вы напишете о наших делах. Как их увидите, что посоветуете. Алексей Николаевич, прошу уж по-честному. Что хорошо, а что плохо. Договорились?
— Пусть будет по-честному, — охотно согласился питерец. — Даниила Васильевича действительно лучше поберечь, ему в столице трудно приходится с непривычки. Если ничего страшного за ним не обнаружу…
— Не обнаружите, — лаконично подтвердил Зворыкин.
— …то так и напишу. А что касается ваших дел… Я ведь, Иван Николаевич, в первую очередь сыщик. А чиновник из меня неважный, делопроизводство — не мой конек.
— И что из этого следует? — Градоначальник веселел на глазах.
— Рано радуетесь. Буду смотреть внимательно, как вы тут с криминалом боретесь. В этом я кое-что понимаю.
— Да ради бога. Сказал уже, что буду признателен за справедливые замечания и компетентные советы.
— Ну тогда ударим по рукам, — констатировал Лыков. — Я могу увидеть полицмейстера? Кто он, что за человек?
Веселость Зворыкина сразу улетучилась.
— Да нет в Ростове настоящего полицмейстера, — сказал он с сильным раздражением. — Уголовных пруд пруди, а специалиста, чтобы порядок навел, никак не сыщем.
Действительно, Ростов по количеству преступлений на тысячу душ населения выделялся в худшую сторону. Зловещая слава криминальной столицы Юго-Востока была на слуху.
— Но кто-то формально есть?
— Именно что формально. До недавнего времени полицмейстером был коллежский асессор Прокопович. Но я его уволил.
— А кого назначили на его место? — поинтересовался Лыков, записывая фамилию в блокнот.
— Коллежского асессора Липко. Но и он фигура временная, до появления подходящего человека. Так-то опытный, службу знает, все вроде бы при нем. Но как вчерашний строевик скажу: нет у Петра Ивановича командной жилки. Там, где надо надавить, потребовать, он иногда теряется.
— И с кем мне говорить?
— С ним говорить, с Липко. Петр Иванович хотя бы может держать кадр в руках.
— А по-настоящему с кем иметь дело?
— С заведывающим сыскной частью.
— У вас есть сыскная часть? — удивился командированный.
— Создали в прошлом году, — пояснил хозяин кабинета. — Драчевский успел выбить деньги из МВД.
— А кто там главный?
— Коллежский регистратор Блажков.
Алексей Николаевич помолчал, обдумывая услышанное. Коллежский регистратор — низший чин в Табели о рангах. Такому трудно отдавать приказания по полиции. Но в провинции это повсеместно: сплошь и рядом классные должности занимают люди, не имеющие чина.
— И как он?
Градоначальник убежденно заявил:
— Этот человек — на своем месте. Храбрый, опытный, давно ловит жулье и знает все отрепье в лицо.
— И всего лишь коллежский регистратор, — не удержался от упрека Лыков.
— Что поделать, — развел руками Зворыкин. — Сами знаете, как у нас идет производство. Нет образования — нет и чина. А у Якова Николаевича только реальное училище. И хотя дело он знает как никто другой, сидит в четырнадцатом классе.
— И вы ничего не пытались сделать? Сейчас на образование повсюду смотрят сквозь пальцы…
Полковник ответил с раздражением:
— Я подавал представление министру — вычеркнул. Орден святого Станислава третьей степени за участие в подавлении восстания дали, а следующий чин — нет.
— Погляжу на вашего Блажкова в деле. И, если он так хорош, как вы говорите, толкну. А директор департамента поддержит, он понимает, что главное — деловые качества человека, а не