— Наши дипломаты играют с огнем, — продолжил генерал. — Возможно, так и надо: китайцы наглеют, они забрали в свои руки чуть не всю торговлю в крае. Давят нас числом и слаженностью действий. «Желтая опасность» не газетный миф, мы тут видим ее невооруженным глазом. Но… хоть бы сказали, к чему готовиться. Я не только военный губернатор, но еще и наказной атаман Уссурийского казачьего войска. А инструкций из столицы шиш! Из Военного министерства пишут: быть наготове, но не поддаваться провокативным действиям. Из МИД вообще ни слова.
Манакин разволновался, встал и начал ходить по кабинету. Было видно, что события последних месяцев серьезно его волнуют.
— Поверьте, я знаю, о чем говорю. Несколько лет назад по линии военной разведки служил консулом в Цицикаре[12], как раз на границе Маньчжурии с Монголией. Пришлось для прикрытия перевестись на два года в гражданское ведомство. И насмотрелся я там!.. Китайцы всех нас ненавидят. Даже те, кто приехал сюда на заработки и зависит от пресловутой русской доброты. Они считают себя самой великой нацией в мире, центром всего, Срединной империей. Остальные народы, по мнению китайцев, вращаются вокруг Поднебесной и должны рано или поздно принять подчиненное к ней положение. Причем косоглазые скачут на длинный круг, в то время как мы — на короткий. И что мы видим сегодня? Монголия воспользовалась революцией и шмыгнула в сторону. Но далеко-то не отбежишь. Китай остался рядом. Наше правительство интригует и поддерживает суверенные потуги монголов. И даже тайно вооружает ее армию, хотя тут давно секрет Полишинеля. Напряжение нарастает. Недавно отменили беспошлинную торговлю в пятидесятиверстной полосе на русско-китайской границе. Нашим купцам нанесен ощутимый удар. Хутухта в ответ подписал соглашение об открытии Русско-Ургинского кооперативного банка и правительственной почты с телеграфом. Вот-вот будет опубликован торговый договор, по которому российским подданным дадут чрезвычайно важные права в торговле и промышленности. Там беспошлинная торговля, возможность создавать фактории в крупных торговых местах, право свободного плавания по рекам, прогона скота по дорогам… Китай этого не потерпит! Уже сейчас их патриоты требуют ввести в Монголию войска. Желтые объявили бойкот русским товарам. Только что русофобами сожжена в Ханькоу чайная фабрика купца Литвинова. Население стало массово изымать вклады из Русско-Китайского банка, из кассы утекло два с половиной миллиона рублей. Банк шатается, нашему Министерству финансов придется дать ему кредит. А самое главное — из Китая пришел приказ всем, кто приехал сюда на заработки, срочно вернуться домой. Это война, господа. К весне ждите!
Манакин перевел дух, поворошил кочергой горящие поленья в камине, и заговорил более спокойно:
— Вы новенькие здесь. А я вижу, как резко уменьшилось количество желтых на улицах Владивостока. Уже начались проблемы с прислугой и с чернорабочими. Конечно, уехали на родину не все. Многим некуда возвращаться, они с трудом нашли себе здесь теплые места и не оставят их. Разве что под страхом смерти. Вот я и думаю…
Губернатор со значением посмотрел на Лыкова и закончил мысль:
— Ограбления военных меня, конечно, беспокоят, но еще больше — участившиеся покушения на китайцев. Эти убийства на улицах… Они были и раньше. Тут еще дрянная привычка бросать своих покойников…
— Поясните, ваше превосходительство, — перебил генерала Лыков.
— Ходя[13] не любят тратиться на погребение соотечественников. И частенько, когда их товарищ умер, просто помещают его в бумажный мешок и выбрасывают в глухом переулке.
— Не может быть! — ахнул Сергей.
— Еще как может, молодой человек. Так вот, полиция давно подбирает трупы китайцев на улице, и потом их погребают на средства городских властей. Но то были тела без следов насильственной смерти. А теперь убийство за убийством! Китайцев стало вдвое меньше, а смертей вдвое больше. Чуть не каждый день. И такие зверские. Вы слышали про случай на Пологой улице? Впрочем, он был позавчера, когда вы ехали в поезде. Неизвестный зарезал китайца, отсек ему голову и шел с ней двести саженей. Нес в руках, держа за косу! Это уж ни в какие ворота.
Алексей Николаевич представил картину, как злодей гуляет по городу с отрезанной головой, и содрогнулся. Манакин тоже будто поперхнулся, но выправился и продолжил:
— К чему все это говорю? Я допускаю, что столь зверские преступления инспирирует само китайское правительство. С целью запугать диаспору и заставить соотечественников вернуться на родину. Значит, где-то во Владивостоке их разведка держит боевой отряд. Представляете, что он может натворить, если начнется война?
Предположение губернатора было столь важным, что в корне меняло весь план дознания. Лыков стал задавать уточняющие вопросы:
— У вас в городе существует китайская полиция. Казалось бы, ей и надлежит в первую очередь поймать преступников.
— Да, — кивнул Манакин, трогая себя за длинный седой ус. — Это особенность Владивостока. При Городском полицейском управлении есть особая вспомогательная полиция, состоящая преимущественно из китайцев. Она содержится за счет их общественного самоуправления и должна бороться с уголовной преступностью среди желтых. Но самоуправление-то регулируется китайскими властями. Что, они будут ловить сами себя? Если моя догадка верна…
— Ваше превосходительство, какого вы мнения о Лединге? — неожиданно спросил статский советник.
Манакин погрустнел:
— Понимаю подоплеку вашего вопроса. Да, именно полицмейстер должен искоренять преступность в городе, в том числе и желтую. А Генрих Иванович… За ним тянется такой зловонный шлейф… Еще с тех пор, когда он был полицмейстером Порт-Артура. Лединг, судя по всему, сделал из туземной диаспоры источник дохода. Причем очень даже значительного! Китайская полиция подчиняется ему и таскает дань от незаконных публичных домов, опиекурилен и банковок.
— Простите… — вмешался было Азвестопуло, но генерал догадался о сути вопроса и пояснил:
— Банковками называются подпольные игорные дома, где китайцы играют на деньги в свое домино. Многие оставляют в них весь заработок. Это такая язва, которая заставляет иных идти на преступления. Ну, в Монте-Карло, говорят, тоже есть такое… О чем уж я? Об Лединге. Скажите, пожалуйста, как я могу ему доверять после того, что знаю о подполковнике?
— Почему же вы его не выгоните? — задал логичный вопрос статский советник.
— А потому, что ваши не дают, — брякнул губернатор.
— Наши — это кто? Министр? Так он теперь новый.
— Ваши — это жандармы. И охранное отделение. Он их вполне устраивает. Несложно догадаться, чем именно.
— Снабжает агентурными сведениями? — предположил Алексей Николаевич.
— Наверняка, — кивнул Манакин. — Еще с Порт-Артура Лединг завел среди китайцев агентуру, при помощи