А потом я еще предложил ему кое-что обговорить, с глазу на глаз, а также попутно выяснить кое-какие детали. Наша беседа растянулась часа на три, и только когда я полностью уточнил все детали предстоящего дела и согласовал порядок действий, мы с ним расстались, предварительно договорившись пока всё держать в секрете. Эти земли, на которых стояло село, раньше принадлежали графу Торву де Сакта, после его смерти наследников не оказалось. А дальние родственники от наследства отказались, так как графство было в больших долгах. Вот и отошло село к имперским землям и оказалось никому не нужным. Один раз, лет десять назад, приезжал чиновник из канцелярии императора, переписал население, назначил по новой налог на каждый год и уехал. А село с каждым годом хирело и хирело.
Расставаясь с Сартом, я также озвучил ему версию с потерей памяти от удара – что даже имени своего я не помню и что Ингри помочь мне пока не может. Староста покачал головой, глядя на меня с сожалением. Думаю, теперь по деревне пойдут пересуды, и все мои промахи и незнание простых вещей, а также вопросы, которые мне придется задавать, спишут на мою травму и приключившуюся от этого потерю памяти.
Перекусив тем, что предложили, и запив все горячим травяным настоем, я решил пройтись по селению, осмотреться и просто ближе познакомиться с миром, в который попал, взяв с собой в проводники Вилкула. Проводник он был своеобразный: маленький, верткий и не замолкающий ни на минуту. Слова из него вылетали, как очередь из пулемета.
Селение состояло почти из тридцати дворов, улиц как таковых здесь не было. Дома располагались довольно далеко друг от друга, только тропки или дорожки к домам. Это были аккуратные домики, при каждом из которых имелись палисадник и небольшой сад, а на заднем дворе огороженный скотный двор (как я убедился, какую-нибудь живность здесь держали все). Селение плавно спускалось к реке. Как сказал Вилкул, называлась она Быстрая. В ней водилось много рыбы, которую ловили сетями. Правда, осенью порвалась последняя сеть, и дядька Сарт обещал купить, когда поедет в город.
С северной стороны в туманной дымке были видны горы, а с запада и востока селение окружал лес. Насколько я мог судить, природа вокруг была вполне привычной – в лесу виднелись ели и березки, в палисадниках росли кусты малины, в садах цвели яблони и вишни.
Вдоволь набродившись и посидев у речки, мы решили вернуться. Уже подходя к дому, мы услышали шум и истерический крик Арны. Не сговариваясь, мы с Вилкулом бросились к дому. Когда подбежали, то перед нами предстала ужасающая картина – я даже от неожиданности растерялся. Несколько личностей, заросших бородами по самые глаза и в довольно потрепанной одежде, хозяйничали во дворе. Один из них запрягал коня Петро в телегу; слышался шум в загородке для скота – там тоже кто-то хозяйничал. Посреди двора лежал Петро, голова его была в крови, и признаков жизни он не подавал. Двое незнакомцев скрутили руки Арне. Увидев меня, они на какое-то время оторопели, чем она и попыталась воспользоваться, чтобы убежать. Но попытка была жестоко пресечена: не задумываясь, ее ударили по голове, и она упала под ноги разбойников. Вилкул рванулся к сестре, но я успел его схватить за ворот и прошипеть:
– Стой и не двигайся!
Разбойники, разглядев, что оружия у меня нет, осмелели, и один из них, тот, кто ударил Арну, вынув из ножен меч и поигрывая им, направился ко мне. Бешенство накатило на меня волной, обдав жаром, но при этом не мешая трезво мыслить. Не задумываясь, я рванул навстречу приближающемуся бродяге, по пути прихватив стоящие у сеновала деревянные вилы. Разбойник, увидев то, что я делаю, даже остановился в нерешительности, только вот я останавливаться не стал. Боже, да какой там меч – руки у меня длиннее, а вилы, пусть и деревянные, но тоже метра полтора в длину! Вот и все, он даже замах не успел изобразить, как оказался нанизан на вилы.
Я подхватил его меч, но, прекрасно понимая, что воспользоваться им я не сумею, недолго думая метнул его, как копье, во второго, у ног которого лежала Арна, и, как ни странно, попал в грудь так, что меч вышел со спины. Не останавливаясь, я рванул к тому разбойнику, что седлал лошадь. Тот, видя, что произошло с его подельниками, заверещал с перепугу и попытался убежать. Но куда там! Догнав его в два прыжка, я ударил его кулаком в затылок, вложив в удар всё свое бешенство. Что-то хрустнуло, разбойник всхлипнул и упал без движения. Из загородки для скота выползли еще двое, один держал в руках дубину, другой волок двух коз.
– А ну стоять, где стоите! – прорычал я и даже сам удивился, столько в моем голосе было непререкаемой власти.
Разбойники оторопели вначале, а потом осознав, что происходит, упали на колени и заголосили, размазывая сопли и слезы по лицу, мол, они не виноваты, их Крист заставил.
– Вилкул, а ну быстро за бабушкой Ингри и старостой! А вы стойте так и не шевелитесь, иначе убью!
Я попытался определить, жив ли Петро. Приложив пальцы к артерии на шее, почувствовал толчки – значит, жив. Поднял и перенес его в тень к сеновалу, потом подошел к Арне. Та уже пришла в себя и пыталась приподняться. Я подхватил ее на руки и понес в тень к Петро. Доверчиво прижавшись ко мне и обхватив мою шею руками девушка разрыдалась.
– Ну, ну успокойся, все закончилось, теперь все будет хорошо, – шептал я, пытаясь успокоить ее.
Через некоторое время появились староста и знахарка. Староста прошел, посмотрел на мертвых разбойников и покачал головой.
– Вот и отгулял разбойник Крист, – сказал он. – А ведь почти три года ловили!
Тут появились еще мужики, некоторые были с вилами и топорами. Осмотрев все кругом, принялись деловито вязать оставшихся двоих разбойников. А бабуля квохтала над двумя жертвами разбоя. Жертвы уже пришли в себя, Арна перестала рыдать, а Петро пытался сфокусировать взгляд на происходившем во дворе и морщился.
Глава вторая
Проснулся я среди ночи, от ощущения какой-то тревоги. Осторожно