Нигде больше не встретишь такого количества умных, ловких, коварных и харизматичных людей. Каждый из них все про всех знает, и после сакраментальной фразы: «Слышали последнюю сплетню?» — любая тайна книжной отрасли — секрет Полишинеля.
Слышали последнюю сплетню? Марианна Дофин связалась с директором по маркетингу издательства «Гарамон» и беременна от него. Издательство «Борани» разорилось, и его уже в этом году собирается купить парфюмерный концерн.
Слышали последнюю сплетню? Редакторы издательства «Опаль» теперь сами пишут книги, и этот Роберт Миллер на самом деле француз. Ха-ха-ха!
Все вокруг меня закружилось. Тогда в баре «Джимми» было, ко всему прочему, сильно накурено, к трем часам утра в этом заведении дышать было нечем от алкоголя и табачного дыма.
— Но зачем мне английское имя? — неуверенно возразил я. — Это только усложняет дело.
— Ну что ты, Энди? — разочарованно протянул Адам. — Именно в этом и состоит наша шутка. Когда парижанин пишет о Париже — кому это надо! Нет-нет, нам нужен настоящий английский автор, отвечающий всем клише: специфический юмор, необычное хобби — симпатичный парень с маленькой собачкой. Я уже вижу его перед собой. — Он кивнул. — Роберт Миллер, да, по-моему, замечательно!
— Хорошая идея, — отвечал я, восхищаясь находчивостью Адама, и набрал полную горсть соленого миндаля. — Clever.[11]
Адам стряхнул пепел со своей сигариллы и с комфортом откинулся на спинку кресла.
— It's not clever — it's brillant![12] — воскликнул он, совсем как его любимый киногерой король Ролло, вечно чем-нибудь занятый на протяжении десятиминутного мультфильма.
Оставался роман. Я написал его, и мне это стоило меньшего труда, чем я предполагал. Мой друг подготовил документы и даже позаботился о фотографии. Отныне Роберт Миллер имел внешность старшего брата Адама, за всю жизнь прочитавшего от силы пять книг. Этого добродушного зубного врача из Девоншира лишь мимоходом уведомили, что он стал автором романа. «How very funny»[13] — вот все, что он сказал на это, если верить Адаму.
Найдет ли он столь же забавной предстоящую поездку в Париж, беседу с журналистами о своем шедевре и чтения? У меня были все основания сомневаться в этом. Имел ли он вообще какое-нибудь представление о городе, к которому питал слабость, согласно биографической справке? Быть может, он вообще никогда не покидал пределов своего сонного графства. Сможет ли он выступать перед публикой, читать вслух? Что, если у него дефекты речи или же он ни за что не пойдет на такое из принципа? Только сейчас мне пришло в голову, что я ничего не знаю о брате Адама. Кроме того, что он «Весы — асцендент в Весах» и являет собой, согласно Адаму, настоящее чудо уравновешенности. Он стоматолог в полном смысле этого слова, что бы под этим ни подразумевалось. До сих пор меня не интересовало даже его имя. Хотя оно-то как раз было мне известно: Роберт Миллер.
— О черт! — рассмеялся я и проклял про себя тот вечер, когда возник весь этот сумасбродный план. — «It's not clever — it's brillant!» — передразнил я Адама. Да, это была блестящая шнапс-идея, какие иногда возникали у моего друга. Но сейчас все угрожало выйти из-под контроля и причинить мне кучу неприятностей. — Что же делать, что делать?.. — бормотал я, уставившись в монитор, как загипнотизированный.
Там включилась заставка и один за другим сменялись виды карибского побережья. Что бы я только ни отдал сейчас за возможность уехать куда-нибудь далеко, лежать в таком же белом шезлонге под пальмами с бокалом мохито в руке и часами смотреть в чистое синее небо.
В дверь робко постучали.
— Ну что еще? — грубо спросил я, принимая вертикальное положение в кресле.
В кабинет осторожно вошла мадемуазель Мирабо. В руках у нее была большая стопка бумаги с текстом, и она смотрела на меня, как на людоеда, который питается маленькими светловолосыми девочками.
— Простите, месье Шабане, не хотела вам мешать.
О боже! Я должен был взять себя в руки.
— Нет-нет… вы мне не помешали… входите же! — Я изобразил улыбку. — Что на этот раз?
Она подошла ближе и положила бумагу на стол.
— Это тот перевод с итальянского, который вы давали мне на редактуру на прошлой неделе. Я закончила.
— Отлично-отлично. Посмотрю позже. — Я отодвинул стопку в сторону.
— Это очень хороший перевод. Работы было немного. — Мадемуазель Мирабо заложила руки за спину и стояла посреди комнаты как вкопанная.
— Бывает и так, вам повезло, — ответил я. — Это радует.
— Я попыталась написать и тексты для суперобложки, они лежат сверху.
— Прекрасно, мадемуазель Мирабо, прекрасно! Большое спасибо.
Ее нежное лицо в форме сердечка залилось розовой краской.
— Месье Шабане, мне жаль, что у вас неприятности, — неожиданно сказала она.
Действительно, очень милая девушка.
Я прокашлялся:
— Пустяки!
Она должна была понять, что у меня все под контролем.
— Похоже, все не так просто с этим Миллером. Но вы его, конечно, уговорите… — Мадемуазель Мирабо ободряюще улыбнулась и вышла за дверь.
— Еще бы! — воскликнул я, на какую-то счастливую секунду забывая, что моя проблема состояла не в Роберте Миллере, а в том, что на самом деле его не существовало.
Все было как всегда. Стоило мне развернуть свой багет с ветчиной и с упоением вонзить в него зубы, как раздался звонок. Я схватил трубку, запихивая непрожеванный кусок за щеку.
— Да?
— Тут какая-то дама хочет поговорить с вами о Роберте Миллере. Сейчас соединить или позже?
Это была мадам Пети, судя по всему, все еще под впечатлением от нашего последнего разговора.
— Да-да, конечно. — Я поперхнулся, пытаясь проглотить кусок багета. — Это из агентства Голдберга, соединяйте скорей!
Иногда мадам Пети удивляла меня своей несообразительностью.
Щелкнул коммутатор, и я услышал женщину, которая говорила, словно затаив дыхание.
— Это месье Андре Шабане?
— Да, я у аппарата, — ответил я, проглотив наконец кусочек багета. Про себя я отметил, что у помощниц Адама очень приятные голоса. — Хорошо, что вы так быстро перезвонили, мне надо срочно услышать Адама. Куда он вообще запропастился?
Повисла затянувшаяся пауза, которая уже начинала меня раздражать. А потом я вспомнил, как прошлой осенью один литературный агент из Штатов, собираясь на книжную ярмарку, рухнул на лестнице своего дома с инсультом, и внутри у меня похолодело.
— С ним все в порядке, с Адамом? Или…
— А… Э… Не могу вам этого сказать. — Голос ее звучал совершенно беспомощно. — Собственно, я звоню из-за Роберта Миллера.
Очевидно, она читала мои электронные письма к Адаму. Мы с ним договорились никого не посвящать в нашу маленькую тайну, и я надеялся, что он сдержал свое слово.
— Именно о нем я и хотел немедленно переговорить с Адамом, — осторожно ответил я. — Роберту Миллеру надо будет скоро объявиться в Париже, как вы уже, наверное, знаете.
— Ах! — обрадовалась она. — Как это замечательно! Нет, этого я не знала. Скажите, вы получили мое письмо?