– С тобой все в порядке? – взволнованно спросила наставница, приобняв за плечи.
– Нормально, – повторила как попугай.
Обнаружив, что стою в плотном кругу попутчиков, кривовато улыбнулась. Вернула паспорт на место, выудила ключи от своей квартиры и сжала их в ладони.
Прошлое, значит. Оригинальный юмор у высших сил. Зато нам есть куда идти. Осталось выяснить, где мы находимся. Хочется верить, что в Подольске, а не где-нибудь еще.
– Подожди, надо кое-что проверить, – попросила, мягко выбираясь из-под руки подруги.
Наткнулась на задумчивый взгляд артефактора и напряженный – няни, покачивающей на руках сладко посапывающего мальчика. Нервничает старушка. В принципе, это естественно: не каждый день переносишься в другой мир. Это я почти привыкла, но и то мозг кипит.
Как теперь хоть выгляжу? Костя сказал, что поседела, но вроде никто не пугается. Сердце болезненно сжалось. Куда Росс ушел? Зачем?
Нет, позже об этом подумаю, позже. Вначале поговорю с ученым. Елизар Авдеевич явно многое знает, иначе зачем бы ему пытаться предотвратить прикосновение «меня» ко мне? Но и этот разговор подождет. Сейчас главное – разобраться, куда занесла нас нелегкая. Ночевать с ребенком на улице – отвратительная перспектива.
– Дайте мне десять минут, – бросила и решительно прошла между двумя сосредоточенными воинами. Отошла на пару метров. Осмотрелась.
Место было мне знакомо. Я узнавала все: и старые обшарпанные пятиэтажки, и зеленые мусорные контейнеры вдалеке, и пустынную детскую площадку, рядом с которой нас выкинуло. Я выросла в этом дворе. Повезло, что уже поздно и все сидят по домам, наверняка ужинают.
На душе стало до невозможности тоскливо. Сколько здесь не появлялась? Печально усмехнулась – давно, с того самого дня, как продала квартиру и оплатила лечение мамы в лучшей московской клинике. Жила на съемной, поближе к больнице, ну и к своему офису.
Мама… Выходит, она еще жива?!
Усилием воли отбросив неуместные эмоции, я принялась напряженно размышлять.
На вид мне из прошлого лет двадцать с небольшим. Получается, универ закончила, работаю юристом. Уже адвокат или еще бегаю в помощниках? Если первое, то мама находится в отделении длительного пребывания в Подольской городской больнице. Брать не хотели, но за деньги согласились.
Снежок сменился мелкой противной моросью. Зябко поежившись, положила ключи в карман штанов, застегнула под горло демисезонную куртку.
Память подкинула то, как была одета испарившаяся «я». В том допотопном, страстно ненавидимом пальто я ходила долгие годы, вплоть до первого крупного заработка. До сих пор помню, как купила обновку и с неописуемым наслаждением выкинула опостылевшую вещь в мусорку.
Так, не отвлекаемся. Тот судьбоносный процесс я выиграла осенью девяносто девятого. Забыть такое невозможно: после него карьера пошла в гору. И да, от пальто избавилась. Кроме этих ориентиров, есть еще паспорт СССР. Причем с вкладышем, подтверждающим гражданство Российской Федерации. Если память мне не изменяет, эпопея с новыми паспортами началась весной девяносто седьмого. Тогда выдавали такие вот вкладыши, а с заменой основного документа, удостоверяющего личность, особо не торопили.
Вывод: мы где-то между девяносто седьмым и девяносто девятым. Нехилый такой разброс. Второй раз переживать дефолт – сомнительное удовольствие.
Стоп! И чего, спрашивается, маюсь? У меня же есть полный портфель юридических документов! А на них даты!
Присев на корточки, положила на колени видавшую лучшие дни сумку, достала толстую папку. И шумно выдохнула. Сверху лежала маленькая бумажка в клетку, где я для себя оставила стандартную пометку: «кассационная жалоба удовлетворена, постановление от 15 октября 1999 года». Это было то самое дело.
Порылась в еще одном кармашке. Вот и билет на самолет. Прилетела я из Краснодара в тот же день, как закончился суд. А на следующий день довольный клиент подкинул солидную премию, и я, не откладывая, отправилась покупать первую в жизни шубу. Как раз был выходной.
Да уж, никогда не думала, что ненавистная вещь поможет восстановить хронологию событий.
Кстати, получается, «я» только что из аэропорта и шла домой. Но где же дорожная сумка? Если ее нет, то все мои умозаключения летят в тартарары.
Запихнув портфель под мышку, сунула озябшие руки в карманы и поискала глазами допотопный черный саквояж. Увы, его нигде не было.
– Госпожа, вы не это ищите? – спросил бесшумно подошедший воин.
Вздрогнув, обернулась.
– Где нашли? – полюбопытствовала, забрав у мужчины знакомую сумку.
– Похожая на вас сейчас девушка бросила на дорогу. Прямо перед тем, как подойти к вам, – доложил ратник князя Гоева.
Похожая на меня сейчас, надо же.
– И насколько сильно я внешне изменилась?
– Достаточно для того, чтобы не узнать, – уклончиво ответил воин. – С этой, исчезнувшей иномирянкой вы как родные сестры. Легко перепутать. Цвет волос отличается, но он вам идет. На мой взгляд, вы стали гораздо красивее, – кашлянув, мужчина слегка покраснел.
Интересно выходит: одежда на мне та же и тело прежнее, а лицо и цвет волос другие. Да и бог с ними. Реально начинаю привыкать к этому дурдому. Плакать уж точно не стану. Ассимилироваться в родном мире похожей на себя в прошлом проще. И в паспорте будет новая фотография. Сплошные плюсы.
Подбадривающе улыбнувшись не знающему куда себя деть от смущения воину, предложила:
– Пойдемте к остальным.
Остановившись перед попутчиками, начала ликбез:
– Вы видели, что я контактировала, – подбирая подходящее слово, на мгновение задумалась, – с местной жительницей. И мир этот мне знаком. Он аналогичен тому, из которого мы пришли. Эта страна, – неопределенно махнула рукой, – Россия. Основной язык русский, проблем с письменной и устной речью не возникнет. Но здесь была революция. Чуть больше восьмидесяти лет назад Николай Второй отрекся от престола. Государством в настоящее время правит президент, дворянства как класса нет. Обращения «хозяин», «господин» или «госпожа», а также упоминание титулов при посторонних нежелательно. Магии в привычном для вас понимании не существует. Есть всякие экстрасенсы, шаманы, бабки, и преимущественно это шарлатаны. Так что не демонстрируйте своих навыков на людях, лишние вопросы нам ни к чему. А теперь берите вещи, и идем в квартиру, где жила та девушка. Она больше не вернется, а у меня есть ключи, – я продемонстрировала вынутую из кармана связку и пошла первой, показывая дорогу.
Домочадцы побрели следом, негромко переговаривались. Я не вникала в их разговоры, обдумывая сложившуюся ситуацию.
Крыша над головой, конечно, имеется. Но нас-то много: пять женщин, восемь крупных мужчин, ребенок, здоровенный мертвый пес. Еще и куча внушительных сумок. Как уместиться в крохотной двушке?
– Мы в прошлом твоего мира? – шепнула догнавшая меня наставница, взяв под локоток.
– Угу. Верно мыслишь, – я тяжело вздохнула. – С Петей нас четырнадцать человек. Квартира очень маленькая. Подозреваю, что спать и в санузел ходить придется по очереди.
– В тесноте да не в обиде, – потомственная дворянка задорно подмигнула, но глаза остались серьезными. – Поражаюсь твоему самообладанию. Мало кто на такое способен. Я бы