Я проигнорировала кота, когда он снова вернулся. Остин прыгнул на диван рядом со мной и принялся тереться мордой о мои ноги.
– Нет, – произнесла я, но это его не остановило.
Он положил лапы на экран моей электронной книги, и мне пришлось ее опустить.
– Ты на его стороне, верно? Мужская солидарность или какое-то подобное дерьмо. Вы оба в моем черном списке, – зло проговорила я.
Наконец, я вздохнула и взялась за коробку, привязанную к его ошейнику, попытавшись раскрыть ее. В итоге, бесцеремонно разорвав, я заметила на дне записку.
«Очки для твоих прекрасных глаз... теперь ты сможешь лучше меня видеть».
Я усмехнулась.
– Гребаный высокомерный ублюдок! Кто сказал, что я хочу тебя видеть? – закричала я, а Остин спрыгнул с дивана, покинув мою комнату сразу после моего срыва.
Отлично.
Через несколько минут снова появился Остин. Я обернулась, чтобы посмотреть на него. Он шел ко мне как-то нерешительно. Остин что, боялся меня?
– Иди сюда, – рассмеялась я. – Я злюсь не на тебя, а на другого твоя хозяина – плохого.
Словно поняв мои слова, он стал идти быстрее. Кошки действительно такие умные?
Остин тяжело дышал. Маленькая коробка, которую он нес, должно быть, несколько тяжеловата. Присев рядом с ним, я забрала коробку. Внутри оказался снежный шар. Я встряхнула его, и снег полетел на пару, целующуюся в середине. Под ним, как обычно, находилась записка.
«Снежный шар для моей Снежинки».
Мне всегда нравились снежные шары, но упоминание моего платья с бала меня рассердило, напомнив, что Хендрикс знал, кто я такая. Впрочем, знал ли он тогда?
– Я не ТВОЯ Снежинка! – прорычала я и поставила шар на стол прежде, чем вновь забралась на диван к моей книжке. Остин смотрел на меня выжидающим взглядом, а я смотрела на него.
– Уходи! – отрезала я. Он посмотрел на меня расширившимися глазами и ушел из квартиры.
«Когда он вернется, я извинюсь», – мысленно решила я и постаралась занять себя книгой. Старалась читать, но не была достаточно сосредоточена.
Я закатила глаза, когда Остин снова вернулся. На этот раз он тащил нечто действительно крупное.
Я опустилась на колени и отвязала ленту на ошейнике, подняв коробку на бедра.
«Я – Хендрикс. Я – твой сосед. Я – незнакомец, занявшийся с тобой сексом на балконе. И все они сражены тобой. Если назовусь...»
Я нахмурилась и открыла коробку. Там была зеленая, сексуальная маленькая игрушка. «Если назовусь плохишом из Слизерин, позволишь слизать с тебя»: было написано на ней спереди. Змея Слизерина огибала подол шелковой ночной сорочки медведя.
Я улыбнулась и покачала головой.
– Нет, – ответила я самой себе и отставила коробку.
Я могла поклясться, что Остин фыркнул.
– Его подарки могут быть отличными, но я все еще зла на него, – объяснила я Остину, а он, казалось, словно взвешивал мои слова. Конечно, этого быть не могло, но было очень похоже.
– Ничего не могу с собой поделать, чувствую себя так, словно он играл со мной. Он знал, черт побери! – продолжила я говорить с котом.
– Нет, парень. Я не позволю тебе ничего слизать! – прокричала я на закрытые жалюзи, из-за чего Остин поспешно покинул мою квартиру.
ГЛАВА 15
Хендрикс
Я вышагивал по своей квартире, ожидая, когда вернется Бо.
Офелия проигнорировала мой последний подарок – сексуального медвежонка – но в моем рукаве было еще кое-что. Небольшое со сложным плетением ожерелье с подвеской в виде снежинки. Крошечные бриллианты покрывали каждый ее луч, а по центру находился один более крупный и сердцевидной формы.
«Забудь о холоде. Поговори со мной», – было в моей записке.
Я подошел к окну, чтобы попробовать разглядеть ее квартиру, но жалюзи были закрыты весь день. Вздохнув, я отошел от окна и продолжил ходить из угла в угол, пока не услышал легкие шаги Бо по деревянному полу коридора. Я подошел к двери и распахнул ее. Кот вошел, а затем сел у моих ног, облизывая переднюю лапу. Если бы я не знал, что это невозможно, поклялся бы, что он выглядел довольным собой.
Мое сердце бешено заколотилось от волнения, когда я заметил маленькую розовую записку, приколотую к ошейнику. Офелия написала мне! Я знал, что ожерелье поможет. Нагнувшись, я открепил записку. На моем лице расплылась широкая улыбка. До того, как я прочел записку. После улыбка сменилась невероятно хмурым взглядом.
«Прекрати быть сталкером. Не нужно со мной больше говорить».
Сталкером? Сталкером?! Я сталкер?! Я зло посмотрел на Бо, словно это он был виноват. Поднявшись, я разорвал записку на тысячу кусочков и подбросил в воздух. Маленькие розовые клочки бумаги опустились на Бо, и я развернулся, чтобы направиться к окну. Закусив губу, я пытался увидеть через эти проклятые жалюзи. Я не мог поверить, что она назвала меня сталкером. МЕНЯ! Я фыркнул, а затем снова обернулся. Уперев руки в бедра, я сердито вздохнул, наблюдая, как Бо играл с кусочками бумаги.
Верно, с меня хватит этой ерунды. Я поднял Бо и вынес его из квартиры. Оказавшись снаружи, я поставил его на асфальт и пошел за Бо через улицу к зданию Офелии. Швейцар открыл для Бо дверь, а потом, к счастью, отвлекся, чтобы помочь какому-то постояльцу донести покупки от машины, поэтому я проскользнул мимо, не задумываясь о предлоге попасть внутрь. Я просто следовал за Бо, пока тот поднимался по лестнице и, наконец, не исчез в кошачьей двери. Не теряя времени, я подошел к ней вплотную и стал стучать, пока она не распахнулась, являя хмурую Офелию.
– Что за ч...
– Сталкер? Сталкер? – я начал кричать. – Я сталкер? Это ты преследовала меня!
– О, да как ты смеешь! – ее руки уперлись в бедра, а грудь колыхнулась, что на мгновение отвлекло меня.
– Не думай, что я не замечал, как ты смотрела на меня через окно, – у нее сегодня не было лифчика.
– Не льсти себе. Простое любопытство по отношению к соседу, – я сделал несколько шагов вперед, заставляя ее отступить.
– Два года? Я так не думаю, Офелия, – мне стало интересно, носит ли она под спортивными штанами какие-нибудь трусики.
– О, пожалуйста, – Офелия подняла вверх руки, а ее лицо гневно вспыхнуло. Боже, разве ей обязательно быть такой красивой? – Я хотя бы не обманывала тебя сообщениями, затем сделав вид, что являюсь кем-то другим, чтобы заставить заняться сексом.
Черт побери, грудь снова колыхнулась.
Я встряхнулся, заставив свой мозг работать.
– Прости, но это ты написала мне первую записку. Так откуда мне знать, что ты не подстроила все это?
– Я не