Белла Леонидовна печально вздыхала и качала головой.
— Все равно ты меня не убедишь. Слишком много нехорошего связано с этим домом. Нельзя в нем жить, тем более тебе его под музей дали. Вот и устрой в особняке музей, а живи здесь.
Новый муж матери, Казимир Иванович Загоруйко, моложавый мужчина с военной выправкой, подхватывал:
— Да-да, такое здание больше подходит под музей или театр. Но как там можно жить?
— Прекрасный дом, — упорствовал Альберт. — Мне там вполне уютно. Отдельное жилье в центре столицы — это фантастика! У меня даже свой небольшой дворик есть. Что хорошего в многоэтажке? Форменный улей.
Большая квартира с высоченными потолками на Пречистенке досталась Белле Леонидовне от предыдущего мужа, профессора Белоусова. После его смерти она недолго оставалась вдовой, вскоре встретила Казимира Ивановича, и они поженились. Военный врач в отставке во всем подчинялся красивой, властной супруге, обожал ее и жил по установленным ею правилам.
В ожидании Альберта Белла Леонидовна приготовила праздничный ужин. Казимир Иванович тоже толкался на кухне, колдуя над фруктовым салатом с грецкими орехами.
Мать расцеловала румяного с мороза Альберта, едва он вошел.
Альберт не менее тепло приветствовал родительницу, немедленно вручив ей заграничные подарки.
Счастливая Белла Леонидовна вертелась перед зеркалом, примеряя новые наряды. Казимир Иванович с удовлетворением разглядывал привезенные пасынком часы.
Надевая модные серьги, мать вдруг ревниво протянула:
— Кстати, как твоя Юлия? Надеюсь, вы с ней не в одном номере жили?
Помрачнев, Альберт недовольно буркнул:
— Я, между прочим, давно не мальчик.
— Ладно, ладно, это я так, — заюлила Белла Леонидовна. — Если хочешь, пригласи ее к нам на ужин в субботу.
— Ты это серьезно? — не поверил Альберт.
— Вполне. Да, Казимирчик? — обернулась она к мужу за поддержкой.
С сожалением оторвавшись от часов, Казимир Иванович с готовностью закивал:
— Конечно, Белочка.
— Ловлю на слове, — усмехнулся Альберт. — В субботу ждите нас с Юлей на ужин.
Засидевшись за разговорами до полуночи, Альберт остался ночевать у матери.
Но ранним утром вызвал такси и уехал домой.
Было около семи часов утра. На улицах тускло горели фонари, шел пушистый, густой снег. Было так красиво, что у Альберта зашлось сердце. «Что может быть прекраснее Москвы и России?!» — восхищенно умилился он. Затем открыл калитку и вошел во двор.
В окнах особняка было темно. Прислуга — две молодые женщины — еще спала.
Поднявшись по заснеженным ступенькам, Альберт попытался открыть дверь. Но замок не поддавался. Он подергал медное большое кольцо — никакого результата. Альберт разозлился: дверь закрыли изнутри на засов, хотя знали, что хозяин должен приехать.
Он раздраженно нажал на кнопку звонка. Минут через десять в окнах зажегся свет, и дверь распахнулась.
Заспанная домработница сконфуженно заулыбалась.
— А мы думали, что вы завтра приедете.
В полдень Альберт позвонил Юле и передал приглашение матери.
К его изумлению, возлюбленная восприняла это известие без энтузиазма и, сославшись на сильную занятость, отказалась от визита.
Альберт разозлился и устроил Юле скандал с дознанием. Но Юля бросила трубку.
Беспощадная ревность обожгла артиста, казалось, страсть к Юле вспыхнула с новой силой, а девушка не брала трубку. Альберт впал в отчаяние, он позвонил матери и поделился с ней своим горем.
Белла Леонидовна мгновенно просекла ситуацию и стала действовать хитростью. Она сочувственно проворковала:
— Раз Юлия не может, давай перенесем встречу, придем сами к ней на спектакль. Сделаем сюрприз. Я куплю для нее дивные розы.
— А это идея! — оживился Альберт. — Купим розы и приедем без предупреждения.
Внутренним взором он видел Юлю в объятиях коварного соперника и хотел уличить ее в неверности.
— Конечно, сынок, все сделаем, как скажешь.
Ненависть к пассии сына кипела в душе Беллы Леонидовны.
«А вот пусть выкусит! — скрежетала зубами она от бессильной злобы. — Костьми лягу, а не станет она женой моему мальчику».
Глава 5. Любовь, похожая на сон
Наденька выросла в семье провинциальных врачей. Сейчас семья была самая простая, но в начале двадцатого века прадед по линии отца занимал высокую должность в правительстве.
Ребенком Надя подолгу рассматривала в бархатном альбоме старинные фотографии. Прадедушка с бородкой и усами и прабабушка в длинном нарядном платье, с уложенной вокруг головы косой пшеничных волос оживали, и девочка шепотом беседовала с ними.
Надя росла мечтательной, впечатлительной и несколько нервной. Она никогда не была красавицей — худенькая, невысокого роста, с тоненькими ручками и ножками, с большим ртом, она напоминала лягушонка, но очень милого лягушонка, и вызывала чувство трогательности. Несмотря на забавную внешность, было в ней своеобразное очарование. Особенно хороши были Надины глаза редкого фиалкового цвета, подобные аметистам.
С Симой они дружили с детства. Почему их дружба так крепка, многих удивляло. Грубоватая, с хитрецой Сима часто подсмеивалась над мечтательностью Нади и за глаза нашептывала подружкам, что у Надьки одни тараканы в голове. Тем не менее Надя училась на отлично, а Сима была всего лишь крепкой троечницей. К тому же добродушную Надю все любили, а Сима этим не могла похвастаться.
Святочное гадание оставило сильный след в тонкой душе Наденьки. В ту же ночь ей приснился жених, она видела его настолько явно, что, проснувшись, искала взглядом.
Сима распустила в школе слух о том, что Надьке при гадании померещился в зеркале жених, смеялась, что она совсем чокнулась. Но, как ни странно, одноклассницы поверили Наде и с восторгом расспрашивали о гадании и силуэте в зеркальном коридоре.
И Сима затаила нешуточную злобу на подругу, даже поклялась отомстить ей за то, что Надя вновь в центре внимания и объект всеобщего обожания.
За подготовкой к выпускным экзаменам быстро закончилась зима, промелькнула весна, и прозвенел последний звонок.
Наденька растрогалась и даже заплакала, когда крохотная девчушка в школьной форме, в белом накрахмаленном переднике и с огромными бантами пробежала по двору с колокольчиком в руках. Только сейчас она поняла, что детство и отрочество закончились. Впереди новая, пугающая неизвестностью взрослая жизнь.
Все дальнейшее происходило как во сне: промчался выпускной бал с его вальсами и гулянием до утра по сонным улочкам городка; пролетели вступительные экзамены в университет… И вот Надя уже студентка, с чемоданом в руках она садится на утренний автобус и едет в Москву, заселяться в общежитие.
Наденьке повезло, ее поселили в двухместную комнату. Ее соседка уже заселилась. На кровати у окна сидела рыжеволосая кареглазая девушка со вздернутым носиком.
— Я — Вера, — приветливо улыбнулась девушка. В ее глазах неудержимо плясали смешинки.
— Надежда, — радостно ответила Наденька.
— Вам