Его слова возымели действие. Кора тоже не слишком любила, когда ее узнавали. Родные знали, что с ней все в порядке, но не знали, где она и что делает, и в данный момент ее это очень устраивало. Ей потребовалось время, чтобы зализать раны. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов самолюбие. Когда она в следующий раз увидится с родителями, неплохо бы отдать им хотя бы часть денег, которые она должна.
Рафаэль Мартинес дает ей пять тысяч фунтов, так, может, не стоит упрекать его в использовании частного самолета? Особенно когда она тоже пользуется.
– Хорошо. Просто неудобно, что, возможно, вы потратили столько денег попусту.
Когда рев моторов возвестил о том, что они взлетают, он уселся в кресло, вопиюще роскошное, из кожи шоколадного цвета.
– Почему вы так упорствуете в своем нежелании работать у меня?
Резонный вопрос. Но ответить на него непросто.
Вы слишком красивы, слишком самоуверенны, слишком успешны, слишком опасны.
Несмотря на справедливость слов, звучали они глупо. Да еще гоночные машины, частные самолеты, а хуже всего его аура, с каждой секундой внушавшая все большее беспокойство.
– Я очень хорошо знакома с бизнесом Кавершемов, и мне нравится работать у Этана и Руби. Мои обязанности ограничены внутренними процессами в компании. К тому же я совершенно ничего не смыслю в виноделии.
Она, прищурившись, посмотрела на него, недоверчиво качавшего головой.
– Очень мило, Кора, очень любезно. А теперь назовите настоящую причину. Давайте я переведу гонорар на ваш счет прямо сейчас, чтобы вы чувствовали себя спокойно и могли свободно говорить мне в лицо все что угодно.
Кора почувствовала, как вспыхнули щеки.
– В этом нет необходимости.
– Тогда скажите правду. Без обиняков. Я в состоянии это вынести. – И снова эта улыбка, легкий изгиб губ, говоривший об уверенности в том, что он одержит над ней верх. – Как я могу надеяться уговорить вас, если не знаю, что мне противостоит?
– Ладно.
Хочет прямоты – он ее получит. В конце концов, она не обязана вести себя как леди. Рафаэль сам дал ей карт-бланш на откровенность. Уж лучше пусть поймет, что нежелание работать у него искреннее и неизменное. Этот человек явился получить то, что хочет, и по какой-то необъяснимой причине хотел Кору Брукс, а не леди Кору Дервент.
На секунду эта мысль захватила ее, хотя и таила в себе море соблазна.
Пора прийти в себя, доказать Рафаэлю и самой себе, что она не намерена называть его боссом. Никогда. Кора всю жизнь провела в окружении таких, как он, и за последние несколько лет, когда работала на своих родителей, поняла, каково это.
– Мне не нравится, что вы считаете, будто ваше богатство дает вам право на…
По лицу Рафаэля пробежала тень.
– Право на что?
– Право иметь все, что захотите: гоночные машины, частные самолеты, роскошных женщин, нескончаемые привилегии. Мне не нравится ваше чувство превосходства.
– Богатство дает мне право иметь то, что я могу себе позволить, если это не подразумевает чего-то незаконного и не причиняет вреда другим. – Теперь на его лице не было ни намека на улыбку, попытку пустить в ход обаяние, очаровать.
– Оно не дает вам право считать себя выше других.
Как, впрочем, родословная ее семьи не дает такого права ее родным.
– Я не считаю себя выше других.
– Но вы считаете, что имеете право.
– На что? На то, чтобы купить спорткар? Нанять частный самолет? Да.
– А женщины? – Это претило Коре больше всего. – Они существа из плоти и крови, а не из углеродного волокна или титана.
– Я осведомлен.
От его довольной ухмылки у нее зачесались руки.
– Понятно, но все равно вы смотрите на них как на машину или самолет. Некий аксессуар.
Сколько раз Кора видела фотографии Рафаэля под руку с разными моделями и знаменитостями.
Он открыл рот, снова закрыл, на резких скулах выступил слабый румянец.
– Я не смотрю на женщин как на аксессуары.
Ага!
– Мне показалось, или я вас зацепила?
– Нет. – Его лицо помрачнело, темные глаза сверкнули. – Я не пытаюсь украсить себя женщинами. Не коллекционирую их. К тому же сразу даю понять, что мои отношения с ними продлятся несколько дней. Я не верю в любовь.
Ему удалось притушить огонь в глазах, но интуиция подсказывала Коре, что она задела его за живое.
– Но вы уверены, что женщины должны быть красивы?
– Я уверен, что красивые женщины меня привлекают.
На секунду она увидела, что в его лице мелькнул легкий намек на смущение.
– Но это не имеет отношения к моему богатству.
– Я думаю, если бы не ваша внешность и деньги, вам пришлось бы снизить уровень притязаний.
– И в этом случае женщины, с которыми я бы встречался, были бы такими же невыразительными, как и я.
– Вас это не смущает?
– Ничуть. Не вижу причин извиняться за то, что встречаюсь с красивыми женщинами.
– А как быть с тем, что вы выходите в свет только с красивыми женщинами?
– Я не заставляю их идти со мной и ничего не обещаю.
– Но даже вы признаете подобное общение пустым?
– Кора, это называется развлекаться. Мне нравится развлекаться, если от этого никому нет вреда. Я честно заработал свои деньги, и, если мне хочется тратить их, чтобы жить на полную катушку, не намерен извиняться за это.
– Значит, гоночные машины, красивые женщины и вечеринки – это все, что вам нужно от жизни?
Почему это ее так волнует?
А ей хотелось крикнуть: «А как на счет таких, как я? Разве мы недостойны внимания? Как быть с теми, кто не одарен красотой и грацией столь богато? С такими, как я, которые на все натыкаются, говорят не то или, хуже того, вообще ничего не говорят? Как быть с теми, кого не балует успех? Как быть с нами?»
– Нет. Это еще не все. – Недовольный изгиб губ и сжавшиеся в кулаки руки на столике красного дерева внезапно превратили Рафаэля в похожего на легкомысленного плейбоя.
– И чего еще вы хотите?
– Я хочу, чтобы фирма «Вина Мартинес» имела успех, хочу пробежать лондонский марафон, подняться на Бен-Невис, обойти земной шар с рюкзаком на плечах, проплыть океаны, жить полной жизнью и решать мировые проблемы.
Кора уставилась на него, не понимая, он это серьезно или издевается.
– А чего хотите вы, Кора?
Вопрос звучал спокойно, но таил в себе скрытый укол.
И действительно, чего она хотела? Прямо сейчас – крупную сумму, достаточную, чтобы возместить родителям утрату фамильных бриллиантов Дервентов, украденных по ее наивности.
Чего она хотела от жизни? Невозможного! Одобрения, любви, признания родителей, которые с детства относились к ребенку с полным равнодушием, считая лишним.
На миг Кора ощутила зависть к Рафаэлю с его неуемной жаждой жить как хочется, устанавливая собственные правила. Жить на полную катушку.