— Какие-такие врачи для женщин, о чем ты говоришь, милая? — хмыкнула она, передавая мне миску с сухой мелиссой и пестик: траву требовалось перетолочь в порошок.
Так вот, о местной гинекологии.
— Повитухи же есть, — пожала она плечами, когда я поинтересовалась, как женщины рожают без врачей. — Бабы — они завсегда родят. А обмыть ребенка и роженицу, принять послед и прочее повитухи смогут.
— А если ребёнок не так лежит? Или не рождается долго? Тогда как?
Брай испытующе глянула на меня, недоумевая, откуда я знаю столько о рождении детей.
— Я вот, например, долго рождалась. Потому у меня и проблемы, — поспешно пояснила я, помахав скрюченными пальцами левой руки. Травница кивнула.
— Вот так и рождаются. Или помирают, болезные.
— Это же лечить можно! А маги на что? Лекари? — изумилась я. Да одно сканирование меня уже впечатлило, это же никакого МРТ не нужно. И при таких возможностях не делать кесарево? Не проверять плод в утробе? Да хоть сердцебиение!
Брай только отмахнулась:
— Кому мы, женщины, нужны, лечить нас еще… Беременность — не болезнь, так ведь говорят. Все рожают — и мы родим. Или помрем. Так, опять же, все помирают, рано или поздно.
— Лучше поздно, — пробормотала я, поражённая таким подходом к лечению. Ничего себе отношение к женщинам!
Что это лишь верхушка айсберга, я поняла чуть позже.
А пока штудировала книги и готовилась исправлять данное мне природой.
К самолечению приступила поздно вечером. Легла на жесткий тюфяк, расслабилась, вдохнула, проверила резерв — полнёхонек: светится, родимый.
Первая же попытка поправить магией слишком короткую локтевую мышцу заставила меня взвыть от боли и вцепиться зубами в подушку, чтобы не перебудить весь этаж. Такое чувство, что меня начали оперировать тупым инструментом без анестезии.
Ну, в каком-то смысле так оно и было. Я пыталась сделать магией поперечный надрез. Кто же знал, что при магической хирургии тоже нужно обезболивать?
Отдышавшись, я полезла за заветными брошюрками.
Я их хранила весьма банально — под кроватью. Не знаю уж, для красоты ли оно так было сделано или с какой функциональной целью, — я не мебельщик — но изнутри около ножек в бортах кровати были зазоры. В них прекрасно вставились книги корешками, будто на полку. Торчали они, конечно, и, если матрас снять полностью, были прекрасно видны, но лучшего тайника в комнате я не нашла. Ну да я ненадолго, на пару дней. Разберусь с заклинаниями и техниками, отнесу обратно к травнице. У нее сохраннее будут.
Перелистав их одну за другой, — помню же, попадалось что-то подходящее — я наконец обнаружила искомое.
Заклинание анестезии из методички для второго курса медицинского факультета подействовало. Да так здорово, что проспала я до самого обеда.
Когда я, наконец, приоткрыла глаза, солнце лупило прямо мне в лицо. В голове шумело, во рту пересохло, как с хорошей попойки. Отдача от опустошения резерва и магической анестезии налицо. На всякий случай я проверила шарик в солнечном сплетении — еле тлеет. Опять.
Срочно обедать!
— Я тебя звала-звала, а ты никак, — прошептала мне Хилли за столом, пододвигая миску с овощным рагу. Она берегла мою порцию, потому что в нашем серпентарии клювом не щёлкают, мигом доедят и своё, и чужое. С тех пор, как мы подружились, девочка осмелела и уже не боялась давать отпор, особенно когда посягали на что-то мое. Своё она по-прежнему стеснялась защищать. Такой вот выверт психики.
— Устала вчера в лесу, — отговорилась я. Ну очень удачно я все же Брай встретила: все что угодно на нее свалить можно.
Врать Хилли было противно, но рассказывать о своей новоприобретенной магии я была не готова. Даже самой близкой подруге. Я еще сама толком не приняла тот факт, что я какая-никакая, а целительница. Вот сначала разберусь, какой у меня уровень и стоит ли он вообще упоминания, научусь им управлять, тогда и расскажу. Может быть.
Другая мысль, мелькавшая иногда, только укрепляла мое решение молчать.
А как отреагирует Хилли? Как добрая душа, она, конечно, за меня порадуется. Поначалу. А потом неизбежно задастся вопросом — а почему не она? Почему мне повезло, а она как была пустышка, так и осталась? Магия в этом мире приравнивается к благословению, то есть все владеющие ею — некие избранные свыше. Так переживет ли наша дружба такое испытание? За себя я была спокойна — не тот менталитет: мне было глубоко чхать на все эти одаренности-обделённости. Но каково будет выросшей в этой строгой иерархии Хилли?
Лучше, в общем, не проверять.
Чопорная сестра Аннора, отвечавшая за наши манеры, пребывала в глубоком шоке. Черствые лепешки, лежавшие обычно на столе в качестве декорации, — на них никто не покушался в силу их крепости — сегодня подверглись нападению с моей стороны. Вылизывать тарелку я не стала, но вот подливу подобрать сухарики вполне сгодились.
Так я осталась без завтрака, зато с отработкой в курятнике. Проспать считалось довольно тяжелым прегрешением. Не до коровника, конечно, но покопаться в курином помете пришлось. Пахла я после этого соответствующе. Хорошо хоть сначала пустили поесть, потому что меня даже не мутило от запаха. Нечем было. Организм моментально все усвоил и громко орал желудком, требуя добавки. Его всякие тонкости вроде вони не интересовали.
Пока я перебрала и перестелила всю солому, наполнила кормушки и поменяла воду, день склонился к вечеру.
Полдник в пансионе существовал исключительно для преподавательского звена. Монахини чинно попивали свой пятичасовой чаек, в то время как девочки должны были в поте лица заниматься рукоделием.
Но какая вышивка с такими руладами! Я была готова рискнуть новым наказанием, но вместо меня туда уже сбегала Хилли. Она пробралась на кухню и принесла мне в комнату целый кулёк с пирожками с вишней. Мышкой, туда и обратно. Повезло, не заметили.
Кухарка после нескольких подношений стала куда щедрее. Надо не забыть еще вознаградить — силы мне понадобятся теперь вдвойне.
— С тобой все в порядке? — Хилли испуганно наблюдала, как я поглощаю выпечку. Моего благородства хватило поделиться с ней целыми двумя, остальное я заглотила практически не жуя. — Ты какая-то бледная. То есть бледнее обычного.
Ну да, я в норме выгляжу чуть румянее зомби, а после того, как опустошу резерв, так еще краше. Я проверила —