– Я хотела тебе сообщить, что недавно звонила Линда-Сью. Она чуточку задерживается.
– Как всегда.
– Да, но на этот раз она предупредила об этом. Она хочет заехать за матерью.
Прочный фундамент делового графика Бодин дал первую трещину.
– Ее мать приедет на встречу?
– Увы. – Сол печально улыбнулась.
– Впрочем, это в основном проблема для Джесси, но спасибо, что предупредила.
– Джесси еще нет.
– Все в порядке, это я приехала раньше.
– Как всегда! – крикнула Сол, когда Бодин уже повернулась и взяла курс на офис генерального менеджера. Ее офис.
Ей нравились его размеры. Достаточно большие, чтобы проводить совещания с персоналом или менеджерами, но достаточно скромные, чтобы такие совещания проходили как бы в узком кругу.
В широкое окно были видны мощенные камнем дорожки и та часть здания, где находилась «Торба» и более роскошный «Дайнинг-холл». А еще там плавно катились к снежным горам поля.
Бодин специально поставила бабушкин рабочий стол так, чтобы сидеть спиной к окну и не отвлекаться. Еще у нее были два кожаных кресла с высокими спинками, которые раньше украшали офис на ранчо, и маленькая софа – когда-то она стояла у матери, а теперь ее обили рельефной тканью голубого, как летнее небо, цвета.
Она повесила куртку, шляпу и шарф на стоявшую в углу вешалку, пригладила ладонью волосы – черные, как у отца, только длинные, завязанные в хвост.
Бодин была похожа на деда – так всегда говорила бабушка, его вдова. Бодин видела фотографии и признавала свое сходство с молодым несчастным Рори, который в двадцать два года погиб во Вьетнаме.
У него были озорные зеленые глаза и широкий рот с полными губами. Правда, его черные волосы были волнистыми, а у нее они абсолютно прямые, но она унаследовала его высокие скулы, маленький курносый нос и белую ирландскую кожу, требовавшую тонны солнцезащитного крема.
Бодин нравилось думать, что она унаследовала от бабушки ее деловую хватку.
Она подошла к стойке с капсульной кофеваркой, в которой получался приличный кофе, и вернулась с кружкой к столу, чтобы просмотреть заметки для первых двух встреч.
Когда она закончила первый телефонный разговор и отправила письмо по электронной почте, вошла Джессика.
Как и Морин, Джессика была в платье, только ярко-красном, и в коротком кожаном жакете цвета сливок. Короткие сапожки на высоких каблуках – в таких и пяти минут не пройдешь по снегу, зато они отлично сочетались по цвету к платьем, словно их красили в одном котле.
Бодин невольно восхитилась столь безупречным выбором.
Джессика собрала волосы с осветленными прядями в гладкий пучок, как часто делала в рабочие дни. Как и сапожки, ее губная помада идеально совпадала по цвету с платьем, а губы сочетались с острыми скулами, аккуратным, прямым носом и ясными, холодными, голубыми глазами.
Пока Бодин заканчивала разговор, она села и, достав из кармана жакета телефон, принялась просматривать сообщения.
Бодин положила трубку и выпрямилась.
– Координатор Ассоциации писателей Запада свяжется с тобой насчет трехдневного пребывания и прощального банкета.
– Уже определились с количеством участников и датами?
– Высветилось число «девяносто восемь». Даты такие: приезд девятого января, отъезд двенадцатого января.
– В январе?
Бодин улыбнулась:
– У них что-то не сложилось первоначально, вот они и обратились к нам. Я проверила, и мы можем это сделать. Сразу после праздников у нас резко падает бронирование. Мы приготовим «Мельницу» для конференции и банкета, а кроме того, еще какое-то число домиков, которые они бронируют на сорок восемь часов. Координатор Мэнди, по-моему, вполне организованная, только вот в отчаянном положении. Письмо с деталями я отправила тебе, моей матери и Рори. Их бюджету это не помешает.
– Хорошо, я переговорю с ней, составлю план питания, трансфера, мероприятий и так далее. Значит, писатели?
– Угу.
– Сообщу в «Салун». – Джессика сделала еще одну заметку в своем телефоне. – Я никогда не устраивала больших мероприятий для писателей. Максимум – застолье в баре.
– Нам повезло. – Бодин указала большим пальцем на капсульную кофеварку. – Выпей кофе.
Джессика молча подняла зеленую бутылочку «Бодин резорт», которую обычно носила с собой.
– Как же ты живешь без кофе? – искренне удивилась Бодин. – Или колы. Как можно пить одну воду?
– Ну, еще есть вино. И йога, и медитация.
– От всего этого клонит в сон.
– Вовсе нет, если делать правильно. Тебе в самом деле надо больше заниматься йогой. А медитация поможет уменьшить тягу к кофеину.
– Во время медитации я думаю о том, что могла бы сделать вместо нее. – Откинувшись на спинку кресла, Бодин покрутилась в нем вправо-влево. – Мне ужасно нравится твой жакет.
– Мерси. В выходной я ездила в Миссулу, разорилась. Для психики это почти так же полезно, как йога. Сол сообщила мне, что Линда-Сью немного задержится – как необычно! – и что с ней приедет мать.
– Да, новый поворот. Ничего, справимся. Они заказывают пятьдесят четыре домика на три дня. Вечером ужин-репетиция, на следующий день свадьба, свадебный банкет, в целом, помимо всего прочего, Дзен-Таун будет занят на целый день накануне свадьбы.
– До свадьбы остается всего четыре недели, не так много времени, чтобы они могли придумать что-либо еще, добавить новых перышек и пуха.
Широкий рот Бодин скривился в усмешке.
– Ведь ты встречалась с Долли Джексон, верно?
– С Долли я справлюсь.
– Да, лучше ты, чем… кто-то другой, – решила Бодин. – Давай еще раз посмотрим, что у нас есть.
Они прошлись по списку сверху вниз и переключились на более скромные банкеты, намеченные на предрождественскую неделю. Тут в дверь заглянула Сол:
– Линда-Сью и ее мама.
– Сейчас придем. Постой-ка, Сол. Закажи мимозы.
– Вот это дело!
– Разумно, – одобрила Джессика, когда Сол исчезла за дверью. – Смягчим их нашей заботой и предупредительностью.
– Линда-Сью не такая и плохая. Чейз крутил с ней любовь минут пять, когда они учились в старших классах. – Бодин встала и одернула темно-коричневую жилетку. – А мимозы никогда не помешают. Ну что, в ружье?
Хорошенькая, фигуристая, легко краснеющая Линда-Сью шла по вестибюлю, прижав руки к груди.
– Ма, неужели ты не понимаешь? Все будет украшено к Рождеству: деревья, гирлянды и прочее. А Джессика сказала, «Мельница» будет вся сверкать.
– Тем лучше. Говорю тебе, Линда-Сью, что нам нужны большие канделябры, не менее дюжины. Золотые, как в том журнале, который я смотрела. Только золото не блестящее, а классическое, матовое.
Пока они говорили, Долли что-то царапала в толстой, как кирпич, и белой, как невеста, свадебной папке, которую принесла с собой.
В ее взоре сквозило легкое безумие.
– И красный бархат – не ярко-, а темно-красный – будет постелен на дорожке от того места, где остановятся сани. Не белый. Красный эффектнее подчеркнет твое платье. И я говорю тебе, что нам нужна арфистка – в красном бархате с классической золотой каймой, – чтобы она играла, пока гости будут входить и рассаживаться по местам.
Джессика набрала в грудь воздуха.
– Нам потребуется больше мимозы.
– Я согласна с вами, – вступила в