– В любом случае – повеселись. – Она машет мне рукой, направляясь к двери.
Я тоже желаю ей хорошо провести время и, заперев за ней дверь, думаю, чем мне заняться. Дом в полном моем распоряжении. Коттедж с двумя спальнями мы с Обри снимаем со второго курса. Отсюда недалеко от кампуса, да и место нам нравится.
Для начала решаю позвонить и заказать доставку пиццы. После включаю «Дневник памяти» – я фанат этого фильма – не шучу, и пока жду пиццу, крашу ногти на ногах.
Когда через двадцать минут в дверь стучат, я ставлю фильм на паузу и ковыляю открывать, радуясь, что заказ доставили раньше, чем обещали.
Смотрю в дверной глазок и понимаю, что это не моя пицца.
Это Мейсон Эверет. На моем пороге.
Какого черта?!
Я в панике смотрю в зеркало, что висит в прихожей. Господи, я выгляжу как полная катастрофа! Волосы кое-как собраны в небрежный пучок, на мне очки, потому что я редко ношу линзы дома. Да и одета кое-как – на мне свободный свитшот и леггинсы.
Оглядываю себя, убеждаясь, что на одежде нет дырок.
Ладно, пофиг!
Я приоткрываю дверь и делаю удивленное лицо. Вообще-то я и правда удивлена, так что все честно.
– Профессор Эверет?
Мейсон без тени смущения оглядывает меня от самых стоп – они голые, потому что я недавно красила ногти – пока не останавливается на моем лице.
Ему обязательно делать это так оценивающе и беззастенчиво?
– Ты видела то, что я написал на твоей работе?
«Ого, вот так сразу!»
– Да, трудно было не заметить. – Я переступаю с ноги на ногу, нервно усмехаясь.
Он хмурится.
– Ты ничего не ответила.
– Хм… Потому что там не было вопроса.
Мой ответ заставляет его мрачнеть еще больше.
«Ладно, Лиса, не умничай».
– Я могу войти или есть какая-то причина, по которой я должен торчать на крыльце?
Поколебавшись, я отступаю, пропуская Мейсона. Мне хочется сказать, что его никто не приглашал, но сдерживаюсь. Заперев за мужчиной дверь, я смотрю ему в спину и чуть ниже, подавляя вздох.
Ему непременно надо быть таким великолепным?
Мейсон оглядывает нашу маленькую гостиную и оборачивается ко мне. Я успеваю вовремя оторвать свой взгляд от его задницы.
– Мне надо попробовать твою киску еще раз. Что скажешь? – Он офигительно спокоен. – Это вопрос.
Я моргаю от сбивающей прямолинейности. В то же время, кровь приливает вниз, между ног чувствуется тепло и приятное покалывание.
– Вы мой профессор, а я не сплю с преподавателями, – заявляю я, радуясь, что голос меня не подвел.
«Я что, правда отказываю ему?»
– Я не прошу тебя спать со мной, – поправляет он.
– И тем ни менее, – настаиваю я, – лучше не стоит.
«Боже, не верю, что говорю это!»
Мейсон молчит, о чем-то раздумывая, и не сводит с меня глаз, чем еще больше заставляет меня нервничать.
– Ты с кем-то встречаешься? – неожиданно спрашивает он.
– Нет, но это не имеет значения. Я… Просто… Меня это не интересует!
Это все, что приходит мне в голову. И это звучит как жалкая, откровенная ложь. Мейсон чуть склоняет голову на бок. На его лице отражается недоверие.
– Твоя отговорка про принципы была более убедительная, – сухо комментирует он.
– Я в любом случае не буду… спать с тобой.
Стоит огромного труда выдерживать его прямой взгляд. Поджав губы, Мейсон движется в мою сторону, и я неосознанно отступаю, но он всего лишь подходит к двери и выходит из дома.
Когда я остаюсь одна, с шумом выдыхаю и чувствую какое-то опустошающее бессилие.
МЕЙСОН
Я не особенно удивлен, что она меня послала. Вероятность того, что это случится, была. Хотя кого я обманываю? Еще как удивлен. Я рассчитывал, что проведу этот вечер, глубоко погрузившись в нее.
Вместо этого, я возвращаюсь домой, не истратив ни одного презерватива.
Как полный неудачник.
Мне пришлось нарушить правила университета, чтобы забраться в ее личный файл и узнать ее адрес. Также я узнал, что она из Сент-Луиса, ее среднее имя Кристина, и в следующем месяце ей исполнится двадцать два.
Прежде я не делал ничего подобного, чтобы залезть в трусы девушке. Тем более, когда уже побывал там.
Та ночь в отеле была сумасшедшей, но после я почти не думал о той красотке, с которой трахался как заведенный до самого рассвета. Я даже не узнал ее имени, хотя она была великолепной.
Ну, возможно я вспоминал о ней пару раз или около того, но не пытался ее найти. Затем я увидел ее в аудитории. Сначала я узнал ее волосы – они у нее уникального, красно-рыжего цвета – а потом и саму ее, хотя она и пыталась спрятаться.
Полагаю, это была судьба.
Судьба трахнуть ее киску еще раз.
Закурив, я опускаю окно в машине. Чувство, которое скребет в груди – досада. Не ожидал, что окажется так сложно затащить ее в постель во второй раз. Я забыл, как это – добиваться женщину. Обычно требуется минимум усилий, чтобы девушка оказалась подо мной.
Направляясь к ней, я предвкушал дикий секс с этой безбашенной, шальной девчонкой. Хотя она ничего не написала в ответ, как я рассчитывал, был уверен, что не займет много времени, чтобы она с готовностью раздвинула для меня свои ноги.
Когда сегодня она открыла дверь, с этим нелепым пучком на голове, в очках и растянутом свитере, я почувствовал, что мне НАДО трахнуть ее еще раз.
Возможно несколько раз.
Но она отшила меня.
Я усмехаюсь, покачав головой. Она на самом деле отшила меня, хотя я ни на секунду не поверил, что она «не заинтересована».
ЛИСА
Когда в дверь вновь стучат, я испытываю надежду, что это вернулся Мейсон.
Потому что я готова сдаться. Вот так легко. К черту то, что он мой преподаватель. Я просто хочу пережить те восхитительные моменты в номере отеля Савой.
Но это не Мейсон, а доставщик пиццы. Я оплачиваю заказ, не забывая про чаевые и разочарованная, возвращаюсь к «Дневнику памяти». Сейчас даже Райан Гослинг не может поднять мне настроение.
* * *Полночи я ворочаюсь без сна, продолжая истязать свой мозг мыслями о Мейсоне Эверете. Ругаю себя за то, что возможно, упустила шанс получить лучший секс в своей жизни.
Я не преувеличиваю.
Когда звенит будильник, пробуждая меня, я чувствую себя разбитой и возбужденной. Мне снилось, как рот Мейсона Эверета вылизывал мою киску, и это едва не довело меня до оргазма во сне. Мое белье стало мокрым от возбуждения.
Опустив руку под одеяло, трогаю себя между ног, убеждаясь, как много влаги собралось.
Отчего-то это вызывает раздражение, но с этим что-то надо делать. Поэтому я тянусь к тумбочке, в верхнем