Новые приключения Гомера Прайса. Сентербергские истории

Сентерберг – маленький городок, и событий в нём происходит немного, но зато, если уж что-то случается, это касается всех. То сорняки, вызывающие аллергию, вымахали выше деревьев, то одна песенка привязалась ко всем жителям города так, что они поют не переставая, то взрослые, не задумываясь о последствиях, накупили неведомое средство «иещёболее». И неизвестно, как обитатели Сентерберга выпутывались бы из всех этих ситуаций, если бы не Гомер Прайс, который неизменно оказывался в центре всех событий! А ещё у Гомера есть потрясающий дедушка – Геркулес. Слушая его невероятные истории, выросло не одно поколение сентербергцев. Одна беда – став взрослыми, они перестают верить, что можно удержать на плечах мост, заставить целый город жить по воробьиному времени или взять и запрыгнуть на скалу. Хорошо, что дедушка Герк (а вместе с ним и все дети города) умеет постоять за себя и за свои истории.

«Утром мы решили, что началось! Потому что уже два пера торчали из двух наших бочек. Вот те на! Но, Господь свидетель, мы не растерялись и снова проделали тот же номер: крепко заколотили их в бочках, и – кто бы сомневался! – они тоже умудрились дотолкать свои бочки до холма, скатиться с него со свистом, точно так же, как и первый индеец, врезаться в платан и отскочить от него прямиком в реку. Вот оно как! Кончилось тем, что мы каждое утро перед работой должны были заколачивать парочку индейцев, чтобы они скатились в реку! Представляете, тот первый индеец вернулся в своё племя и похвастался, как он крутился в бочке и как у него от этого голова кружится. И теперь, конечно, все храбрецы племени должны были повторить его подвиг, это сделалось вроде как почётным. Чем дальше, тем сложнее было справляться с работой и со всеми этими краснокожими, которые ходили вокруг и ныли, что хотят прокатиться в бочке. И вот наступил момент, когда мы уже не успевали делать бочки для крутящихся индейцев! Гора обломков росла под платаном, и в конце концов моего отца осенило. Мы сделали очень-очень крепкую бочку и поставили её на ось, потом взяли кожаные ремни и прицепили всю конструкцию к нашей мельнице. Точно вам говорю – это было самое безумное изобретение из тех, что я видел на своём веку, но, Господь свидетель, это работало! Когда дул ветер, мой отец нажимал на рычаг, и бочка начинала вертеться не хуже твоего волчка. Мы с отцом брали с индейцев шкуру буйвола за один заезд в нашем изобретении, и оно быстро прославилось как Вертушка. Конечно, мы принимали в оплату и другие меха – лису, бобра, скунса, норку. Вскоре мы отправляли эти шкурки тюками! В безветренный день у нас скапливалась очередь из пятисот-шестисот индейцев, молившихся, чтобы ветер подул, и посильнее, и они хорошенько прокрутились бы в нашей Вертушке.»