Их роднит большой талант, и то, что оба они прошли хорошую милицейскую школу, а потому знают предмет, о котором пишут. А рознит их то, что один пишет умно, а другой смешно. Кивинов блестяще нашел рецепт интересной ментовской литературы. Пафос о высокой миссии, мужестве и героизме, лишениях и невзгодах хорош для собраний, но в обыденной жизни звучит фальшиво.
Жизненные реалии милицейского труда тоже мало кого задевают. Что толку плакаться на сволочную работу, туповатые инструкции, нелюбовь общества и нищенскую зарплату. Лучше высмеять это, и народу понравится. Именно так и поступил Кивинов. А поскольку сделал он это талантливо и правдиво, то обрел много читателей и почитателей.
Что касается работы уголовного розыска, то она описывается практически во всех произведениях Кивинова, но лично мне кажется, что наиболее интересно она раскрывается в одной из ранних его повестей «Кошмар на улице Стачек». По-моему, она могла бы стать пособием для начинающих оперативников «угро».
Вот например, одна из начальных сцен, описывающая будничную процедуру приема заявлений у потерпевших:
«Первым в очереди оказался некий гражданин Кац, швейцар из пивбара, — старый знакомый 85-го отделения. Уже в течение двух лет какие-то неизвестные вымогали у него деньги. Кац и сам рад был бы отдать их, вот только не знал, кому, сколько и, главное, куда нести, так как вымогатели требовали деньги, били Каца, звонили ему домой, но место встречи не назначали.
Кац глубоко вздохнул, присел на краешек стола и снял темные очки. Из-под них на Клубникина глянул смачный фингал цвета морской волны.
— Ну? — спросил Клубникин.
— Опять избили, — пожаловался Кац. — Подкараулили в подъезде. Десять тысяч требуют.
— Ну?
— Я сказал, что готов уплатить, и они отстали. Я спросил, куда принести деньги, а они ответили, что сами меня найдут, но если я обману, они включат счетчик.
— Ну?
— Я думаю, может, мне все время с собой деньги носить и сразу отдать, чтоб не били?
— Подозрения есть?
Кац виновато пожал плечами в ответ.
— Да-а, положение серьезное, — резюмировал Клубникин. — Пора всерьез заняться этой группой.
Одной рукой он снял трубку телефона и начал набирать номер, другая же рука автоматически выдернула телефонный провод из розетки.
— Алло, дежурный главка? Клубникин из розыска беспокоит. Дайте информацию в аэропорт и на вокзалы и перекройте основные шоссе из города, а также внесите в компьютер приметы преступников. Приметы помните? — спросил он у завороженного Каца, после чего начал диктовать приметы в телефон. Закончив разговор, Клубникин вновь набрал номер и попросил к трубке начальника уголовного розыска города Санкт-Петербурга, после чего потребовал организовать круглосуточную негласную охрану Капа.
— Все в порядке, — сказал Клубникин преобразившемуся Кацу. — Живите спокойно, наши люди будут постоянно охранять вас, но видеть вы их не будете, их нельзя видеть — это секретные работники.
— Понимаю, — кивнув, ответил Кац. — А зачем аэропорт перекрывать?
Клубникин понял, что переборщил, — но не растерялся:
— Чтобы преступники не ушли, если наши люди не успеют к вам на помощь.
— Спасибо большое, — ответил восхищенный Кац.
— Не стоит. — Клубникин указал на дверь. — Это наша работа.
Класс опера заключался не в том, чтобы отшить потерпевшего, а в том, чтобы сделать это так, чтобы тот, уходя, говорил «спасибо», причем искренне».
* * *
А вот другая сцена, рисующая проведение рутинного следственного действия — «осмотр места происшествия». Аналогичное действие описывается почти в половине детективов, однако так мог представить только Кивинов:
«В силу специфики своей работы операм частенько приходилось видеть мертвецов, и поэтому они уже привыкли к живописным сценам смерти, однако увиденная ими картина превзошла все ожидания. Водитель такси склонил свою голову на руль, повернув лицо, выражающее глубокую печаль, к стоящим у машины сотрудникам. В основание затылка по рукоятку была всажена самодельная заточка, конец которой выходил из горла и упирался в рулевое колесо, Кровавый водопад вытекал изо рта покойною, омывая по пути приколотый к лацкану пиджака значок с надписью «Ударник коммунистического труда», джинсы фабрики Володарского и кеды фирмы «Динамо».
— Глухарь, — простонал Кивинов, — и опять у меня на земле.
— А может, он сам себя? — с надеждой в голосе спросил Клубпикин.
— Хорошо бы, да заточка глубоко всажена.
В нарушение всех имеющихся инструкций по проведению осмотра места происшествия Килимов облазил всю машину и, ухитрившись не испачкаться в крови, нашел то, что и искал. То есть ничего. Клубникин тем временем отгонял от машины любопытных, взявшихся как из-под земли.
Пока Кивинов шарил по карманам таксиста, во двор с грохотом вкатил УАЗ с руководством, представленным Соловцом и вторым замом отделения Мухтаром Кулиевичем Астровым. Кивинов выскочил из машины и сделал невинное лицо.
— Руками не трогали? — спросил Соловец.
— Обижаешь, Георгич, — пожал плечами Кивинов.
Соловец нырнул в машину и проделал все то, что было до него проделано Кивиновым, с той лишь разницей, что весь заляпался в крови и чуть не уронил труп.
Спустя полчаса во двор под рев сирены влетели «Жигули» райуправления, доставившие к месту происшествия начальника угрозыска района Василия Григорьевича Петренко и его зама — руководство прибывало согласно иерархической лестнице. На Петренко зачем-то был надет бронежилет, а из-под правого плеча лихо торчал короткий ствол автомата. Мгновенно оценив обстановку, Петренко произнес поздравительную речь, ключевой фразой которой была: «Все — на обход!» Также в данной речи упоминались недостатки в раскрытии преступлений по горячим следам, низкий процент раскрываемости тяжких преступлений и прочая чушь. Затем, подойдя к машине, он зачем- то снял с себя ботинки и, пробормотав никому непонятное слово «микрочастицы», полез внутрь. Несомненно, по своей грандиозности это пил великий осмотр, после которого многострадальный водитель оказался па земле, а Петренко так перепачкался в крови, что сам стал похож на покойника. Тем не менее на непроницаемом липе шефа результаты его поисков никак не отразились, а произнесенное им «понятно» могло было быть истолковало всеми присутствующими как уг од но.
В течение последующих трех часов на место происшествия прибывали все новые и новые руководители, следователи прокуратуры, оперы Главка и, наконец, кинолог, медик и эксперт, на чью долю выпала почетная обязанность отыскать и машине что-нибудь осязаемое и не принадлежащее водителю.
Покойного к тому времени уже перенесли на скамейку, чтоб не мешал руководству лазать по такси. Естественно, после посещения столькими людьми выставки «Достопримечательности автомобиля ГАЗ-24» обнаружение каких-либо следов r салоне явилось бы восьмым чудом света…»
И вот, наконец, самая захватывающая сцена во всех криминальных романах — задержание преступника:
«Пока мысли мелькали в его охваченной жаром голове, двери лифта распахнулись, и взору Клубникина предстала живая иллюстрация к Шекспировскому «Отелло». Молодой парень локтем прижимал к стенке лифта горло Уксусовой, которая уже не дергалась, а только бессильно хипела. На кисти преступника Клубникин успел разглядеть наколку «шит и меч».
Поняв, что если и дальше продолжать