— Не думаю, что кто-то станет давать показания по доброй воле. Надавить они может и рады бы, но не знают на кого точно. Бухгалтер Дак Хо сам совершил преступление. Да ещё и предал своего господина. Даже если заключит сделку со следствием, от гнева Дак Хо это не спасёт. А тот может достать и из-за решётки. Зачем рисковать и потом всю жизнь платить паре телохранителей, если можно просто держать язык за зубами?
Пожав плечами, продолжил.
— Журналисты тоже не станут рассказывать, что это мы предоставили им всю информации для расследования. Скорее наоборот — будут отрицать и ссылаться на гарантии анонимности для своих источников. Сделают иначе и собственными руками спалят себе карьеру. После такого, им никто из репортёров и руки не подаст. Зато новостей появится масса — люди обожают втаптывать в грязь оступившихся коллег. И так далее. Реальных свидетелей, которым было бы выгодно или хотя бы просто безопасно давать против нас показания, нет.
Девушка чуть качнулся вперёд и прищурилась.
— Но У Рам Ха у них всё-таки есть. И наша сетка аккаунтов.
Я кивнул.
— Слова одного человека против показаний целой группы людей. И косвенные улики. При грамотной подаче, это кажется более чем достаточным резоном для обвинительного приговора, но ситуация может быстро измениться.
Усмехнувшись, добавил.
— Именно поэтому, Джи Сок вряд-ли станет отправлять дело в суд, пока остаётся на прокурорской должности. Постарается максимально затянуть. Если получится, то до самых президентских выборов. Тем более условия благоприятные — есть сразу три страны, которые можно бесконечно забрасывать запросами на выдачу информации. И ссылаться на это, если возникнут неудобные вопросы у прессы.
Мин Со Пэк с лёгким ошеломлением покачала головой.
— Хочешь сказать, он вот так заранее всё просчитал?
Вернув внимания на экран ноутбука, я пробежал глазами интересующую меня новость, параллельно озвучивая ответ.
— Скорее всего нет. Его псы обещали совсем иное — принести доказательства в пасти и обеспечить лёгкую победу в суде. Но теперь, у него просто не останется выбора. К тому же — будь у прокуратуры что-то ещё, они бы обязательно об этом заявили. Если Джи Сок заинтересован в пиаре и возможно деньгах, то иные участники коалиции желают сместить Чжи и занять её место. Но пока в новостях ни единого утверждения. Только намёки. Что означает — никаких фактов у них нет.
Повернув голову, я сменил тему.
— Сколько у тебя с собой денег?
Девушка кашлянула и посмотрела на меня с некоторым удивлением. Потом ойкнула и расстегнув куртку спортивного костюма, задрала майку. Вытащив из бюстгальтера две тонкие пачки денег, обёрнутых в пищевую плёнку, бросила на матрас.
— Так перенервничала, что совсем о них забыла. И…
Застыв с открытым ртом, опустила взгляд вниз. Рывком вернула майку в прежнее положение. И посмотрела на меня с выражением смущения, к которому примешивалась толика неуверенности. Я же пожал плечами.
— Можешь быть спокойна. О твоей банковской ячейке я никому не расскажу.
Мин Со кашлянула, а во взгляде появилось возмущение.
— Мог бы и сам отвернуться. А не пользоваться моментом.
Секунду помолчав, продолжила.
— Это запас на крайний случай. Мой личный. Обычно он в рюкзаке, но когда Бён Хо сказал идти на крышу, я решила, что так надёжнее.
Логично. Рюкзак, в процессе бегства, можно и потерять. А вот бюстгальтер останется на своём месте. Если же дело дойдёт до личного обыска, то вопрос наличия или отсутствия резервной суммы средств, уже не будет иметь никакого значения.
Развернув обе пачки, я пересчитал банкноты, среди которых преобладал средний номинал. Добавил к ним свои остатки наличности. И довольно усмехнулся.
— Собирайся. Через пять минут выдвигаемся.
На самом деле мы вышли через семь. Ещё полчаса ушло на то, чтобы добраться до небольшого автомобильного рынка на окраине, который выглядел так, как будто мы нырнули в прошлый век. Впрочем, ради справедливости — почти весь представленный транспорт был продублирован объявлениями в сети. Благодаря которым, я и подобрал нужный объект. Старый скутер, который находился далеко не в самом лучшем состоянии. Стоимость была невысокой, а владельцу настолько требовались деньги, что он легко согласился отдать нам его прямо сейчас, а бумаги переоформить следующим днём. Или вовсе, когда нам будет удобно. Его куда больше волновало, отдам ли я сразу всю сумму денег. А судя по внешним признакам, сразу после их получения, мужчина собирался отправиться за соджу.
Дополнительно пришлось купить два мотоциклетных шлема, который надёжно скрыли наши лица за тонированными забралами. А потом немного потратиться на заправку — бак в скутере был практически пуст.
Спустя сорок минут после покупки, мы с Мин Со уже стояли позади сцены, ловя на себе подозрительные взгляды охранников. Ждать пришлось долго — нужный нам человек появился только через четверть часа. В сопровождении четверых крепких телохранителей и почему-то без секретаря.
Креативщица осталась около скутера. Я же выудил из сумки стопку листов с распечатками и держа их в одной руке, уверенно двинулся к цепочке охранников в партийных накидках. На ходу, второй рукой поднял стекло шлема и когда сразу двое из местных безопасников шагнули мне навстречу, громко озвучил.
— Обращение от жителей района к партийному руководству. Мои земляки попросили вручить лично в руки. Пять тысяч подписей!
Для наглядности, потряс листами бумаги в воздухе, не сбавляя при этом скорости. И проскользнул между двух растерявшихся мужчин.
Личная охрана сработала куда лучше — один опустил руку на тазер. А ещё двое перегородили мне дорогу, уложив пальцы на телескопические дубинки, что пока в сложенном состоянии висели на поясе. Заодно закрыв своими телами шефа — даже окажись у меня пистолет, он бы сейчас оказался бесполезен.
Я собирался перейти к следующей части представления, но тут из-за их спин выдвинулась крупная фигура и послышался скрипучий голос.
— Фильмов пересмотрели? Кто меня станет тут убивать?
Поджав губы, с сокрушённым видом покачал головой, а потом повернулся ко мне.
— Обращение нужно передать не мне, а лидеру партии. Он сейчас…
Договорить мужчина не успел — приблизившись, я протянул ему бумаги, вынудив того машинально поднять руку, чтобы взять листы. А сам тихо озвучил послание.
— Джи Сок Ра будет уничтожен. «Свободная Корея» и «Демократы» повергнуты в прах. А вы займёте своё старое место. Прямо позади трона.
На доли секунды замолчав, продолжил.
— Всё, что от вас сейчас нужно — выделить десять минут времени для беседы.
Глава III
Га Рам Хур был одним из старейших игроков на политической сцене Кореи. Карьеру он начал в крохотной и никому не известной партии. Которую и возглавил после того, как стал единственным депутатом Национального Собрания, что смог победить под её знамёнами.
Следом он быстро договорился о слиянии