Второй в семье а-Тэи родилась дочь, Ольви. Хозяйственная, тихая, добрая и кроткая, словно ее мама и не Сэльви вовсе с чудовищной кипучей веселостью. Впрочем, умение вкусно готовить и вести дом дочка унаследовала сполна. Ее в долине любят и ценят. Как полагает королева, слишком ценят – и недостаточно любят.
Третий ребенок – Лоэль. Маг, уже теперь – четвертого круга, что в его возрасте невозможно и представить. Спокойный и даже чуть холодный, как полагают многие.
На три года младше Лоэля сестра Риола, тоже маг. Ее успехи не так велики и удивительны. Зато душа у Ри теплая, с животными и растениями она работает бесподобно.
Наконец, младший из сыновей – Нориль. Волос у него отливает рыжиной, рост куда меньше, чем у братьев, зато плечи тяжелые и взгляд деловито-хмуроватый, с характерной папиной глубокой прозеленью глаз. Гном – тут никто не сомневается. Лет сто пятьдесят назад в Рониге ходила нелепая сплетня, будто он неродной сын короля эльфов, прижитый его женой-ведьмой от повелителя гномов Рртыха Третьего. Сплетники давно умерли, изрядно намаявшись при жизни. Надо было крепче думать, распуская слухи про ведьму! А еще учесть, что жена Рртыха, изящная гнома Тафи, тоже знахарка и добавила от себя несколько пожеланий языкастым недоумкам. Сплетня быстро исчезла, а мальчика привыкли звать гномом – ему нравится. Отличный кузнец, ювелир, каких мало, и заклинатель. Из пещер выбирается редко, оттого лицом бледен. Его за трудолюбие уважают и гномы, и эльфы.
Ну и, наконец, настоящий страх и гордость долины – это Лэйли-а-Тэи, бесподобная младшая дочь короля. Его любимица. Шумная, драчливая, непоседливая, талантливая, яркая. Настоящая ведьма! Папа так хотел увидеть хоть в одном ребенке мамин характер…
Спрыгнув наземь, Орильр поймал на руки свою королеву, еще разок поцеловал в ухо, поставил в высокую траву и нехотя убрал ладони с ее плеч. Огляделся. Н-да, луг, мягко говоря, не самый ухоженный в столице…
Орильр улыбнулся, подал руку ее величеству, и они вдвоем побежали по лугу, на который только-только собралась садиться роса. Двести семнадцать лет назад, признавая черноглазую шестнадцатилетнюю ведьму своей судьбой, он еще смел в чем-то сомневаться! Да чем бы он дышал без нее? Мир – не место для одиноких, утомленных боями воинов. Они умеют лишь вспоминать схватки и бесконечно усердно и глупо тренироваться для непонятно когда грядущего нового боя. Зато, если воина запереть с его полного согласия в одном трактире с очаровательной ведьмой, мира не будет, но и скуки – тоже. Ни единого дня.
Эльфы тяжело пережили то, что у них более нет королевского дворца. И что при королеве не состоит двор. Мыслимое ли дело: Единственная, Сердце эльфов, красавица, удивительный лекарь, талантливый маг – и живет в трактире, каждый день готовит, сама сочиняет гадкие стишки про королеву Сэльви – то есть себя – и распевает их с гномами. Пятьдесят лет эльфы терпели и надеялись на перемены. А потом забыли о прежних традициях. Потому что если переселить королеву во дворец – кто приготовит ее фирменный сбитень? Кто испечет пирог, которому нет равных? Во дворец не ходят жаловаться на семейные неурядицы, плохое настроение или проблемы с детьми. А в трактир – очень даже ходят. Да и двор при королеве-ведьме, пусть даже доброй и сердечной, не выживет. Сплетен Сэльви не терпит, лжи и лести тоже, длинных и нудных церемоний не одобряет, а выговоривший по неосторожности при королеве слово «этикет» рискует стать заикой. Она – Сердце эльфов и гостей принимает всегда тепло и по-домашнему. Или не принимает, и тогда с ними разговаривают в недостроенном дворце сам король и Совет мудрых. Даже самые спесивые соседи из мира людей уже усвоили, насколько лучше отбросить церемонии и говорить с королевой искренне. И сколь высокая и редкая честь – получить разрешение посетить ее дом.
Но теперь-то ее дома не застанут. Пришло давно оговоренное с мужем время покинуть любимый королевский трактир, слегка покосившийся и осевший после нескольких особо удачных и памятных ссор. Дети повзрослели, освободив родителей от обязанностей и страхов.
В путь! И это не только исполнение давней мечты о странствиях. Это еще и долг. Люди опять воюют, дела у них сильно нехороши. Надо глянуть. А заодно размяться и развеяться. Дети, спасибо Творцу, выросли, и никто при этом не пострадал… Точнее, не умер – вылечили, отходили, извинились. Вот пусть теперь, голубчики, отрабатывают прошлые грехи. Кто гномам наколдовал превращение железа в золото под ударом кирки? Кто людям подсунул говорящего коня, да еще и уверенного, что он умеет петь, и не что-нибудь тихое и безобидное, а гномьи боевые марши? Кто, в конце концов, выдумал сделать былью милую детскую сказку про курочку, несущую золотые яички, и продавать квохчущее чудо на сельской ярмарке как новую породу? Ох и давка была… А древовидный боб, на котором к утру висели плетень и накренившаяся избушка?
Орильр нервно передернул плечами. Не стоило так много внимания уделять сказкам! Впрочем, пусть сами теперь поймут, какова она, жизнь. Подданных немного жаль, но им не привыкать, если разобраться.
Большой луг возле королевского трактира ночью великолепен. В столице эльфов сплошная зелень, но это – лучшее место. Вытоптать луг невозможно, он столько раз заклят от увядания и высыхания, что выдерживает даже развеселые гномьи гулянки. А вокруг отстроились все самые родные и лучшие друзья. Домик мудрой Эриль, уютный крошечный замок из старого камня, – подарок гномов названой бабушке королевы – Эль, или в полном звучании имени Вэйль-а-Шаэль. Скромная гостевая дубовая избушка наместника долины Лирро, Жависэля. То есть сбежать – трудно…
Тонкий серпик луны умудрялся коварно обозначать фигуры бегущих. Звезды глазели с неба, созвездие Папоротника, благосклонное к ведьмам, расстаралось и уронило с небес алмазный цветок, обещая удачу в избранном королевой пути. Туман послушно заклубился плотнее, ветерок взвихрил его, пряча след беглецов. Вот уже и верхняя поляна, откуда прямой путь ведет к малому перевалу, за которым первая застава следопытов.
Они поверили, что смогли перехитрить всех, лишь на границе мира эльфов и людей, у заставы королевства Рониг. Добрались под утро, задыхаясь больше от азарта, чем от стремительного безостановочного бега. Там пришлось надевать сапоги и маскировку. Орильр долго развлекался, изучая в утреннем свете свое отражение в маленьком озерке. Вместо крупных зеленых эльфийских глаз – мелкие темно-серые, с приметно жуликоватым