Он свел меня с ума за считанные дни… Да что там дни?! Я пропала с первого же взгляда. Верила ему, все рассказала! И про маму, и про пробы, пропавшие из лаборатории, и про отца, пытавшегося пойти в полицию, но так до нее и не дошедшего. И про то, что вела собственное расследование, выследив эти самые чертовы фуры! К тому же я училась на втором курсе факультета журналистики и прекрасно знала, что делать с добытым материалом.
Только вот про Инку Макс не знал. Подруге он сразу не понравился, и она попросила меня не рассказывать ему все до конца про мой план. А вот про остальное…
— Не стоило тебе меня бить! — покачала головой. — Все давно уже знают, что Гумилов таскает в город контейнеры с ядом!
— В курсе только она, — сообщил своему дяде Макс. — Остальные не догадываются или же будут молчать. Шлепнем ее, и все закончится. Никто не узнает, Кимми! — усмехнулся он мне в лицо.
Не узнает… Никто, кроме Инки, даже не подозревает, что я пошла в этот чертов офис! Мама у отца в больнице, других родственников у нас нет. Был еще Лука, но он уехал, потому что я ему сказала… Сказала, что у меня есть Макс и ничего уже не изменить.
— Она что, слегка не догоняет? — поинтересовался у племянника Гумилов, уставившись на фикус, который я старательно прижимала к груди.
— Догоняет. Кимми далеко не дура, но частенько под нее косит, — заявил Макс. — Меня ее эти шуточки с самого начала бесили. Куда больше, чем то, что ты все время строила из себя недотрогу! — повернулся ко мне. — Я ведь так тебя и не…
— Сможешь наверстать с моим трупом, — перебила его. — Завещаю его тебе в вечное пользование!
— Заткни ее уже, Макс! — Гумилов протянул племяннику пистолет. — Считай, первое твое боевое крещение.
Я вновь уставилась в черное дуло пистолета. Ничего не изменилось, свет в тот тоннель так и не провели.
Затем перевела взгляд на красивое лицо мужчины, который подобрал меня на дождливой улице две недели назад. С неба лило, из глаз текли слезы — я возвращалась из больницы, навещала отца. Как назло, на ногах были тонкие кеды, которые я искупала в луже, да и джинсы промокли аж до самых колен. К тому же забыла проклятый зонт дома! И, похоже, вместе с ним голову со всеми мозгами, потому что, когда передо мной остановился белый «Мерседес» и распахнулась дверь… Я собиралась послать заботливого незнакомца далеко и надолго, но, увидев Макса, пропала.
Окончательно и бесповоротно.
Тут его палец лег на курок. Темные глаза прищурились. Перед тем, как раздался выстрел, я покрепче прижала к себе Васю.
Глава 2. Очнуться
Я открыла глаза, потому что… Причин для этого у меня набралось предостаточно. Во-первых, я пришла в себя. Во-вторых, замерзла до ужаса. Спина промокла, словно, подобно заправскому алкоголику, после очередной гулянки я проснулась в луже, в которой и заснула.
Но это была вовсе не лужа! Оказалось, я лежала на влажной траве, спиной ощущая промозглый холод, идущий от земли. Заморгала, затем уставилась на изумрудную зелень деревьев, сквозь которую пробивалось яркое дневное солнце. Где-то неподалеку заливался соловей. На ветку соседней ели уселась взъерошенная ворона. Уставилась на меня и каркнула вопросительно.
Вот и я… Я бы тоже хотела знать!
Села, потерла мокрое лицо. Попыталась вспомнить, как очутилась одна-одинешенька в лесу и под дождем, потому что… Эта трава, деревья и утренняя зелень совершенно не вписывались в картину моего мира! Выцарапала из сопротивляющейся памяти офис Гумилова, синюю флешку и Макса, все же нажавшего на тот чертов курок!..
Всхлипнув от обиды, прикусила губу. Какая же я дура, что повелась на его красивое лицо и лживые речи! В груди после его предательства образовалась огромная черная дыра. Как раз в том месте, куда он и целил.
Дура, причем, застреленная! Но тогда почему же валяюсь посреди леса, да еще и в разгар дня, если все для меня закончилось прошлой ночью?!
Память на мой вопрос отвечать не спешила, сколько бы я ее ни терзала. Наверное, Макс все же промазал, решила я. Первое боевое крещение, как и первый блин, вышло у него комом. Или же ранил меня, но как-то слишком уж легко, потому что ничего не болело. Скорее всего, меня каким-то чудом спасли и заштопали смелые медики, вколов так много обезболивающего, что я до сих пор ничего не соображала. Везли в больницу, но почему-то передумали. Наверное, я снова что-то учудила, поэтому выкинули меня из «Скорой» посреди леса!
Неплохое объяснение, но как-то… Чудно все это!
Вновь заморгала, уставилась на глиняный горшок с фикусом, притулившийся по соседству. Я отлично его помнила, так почему же вместо остатка ночи в памяти наблюдался полнейший провал?!
— Вась, а Вась… — обратилась я фикусу. — Где это мы с тобой?
Отвечать он не собирался, наверное, потому что тоже не знал.
Расправила подол длинной юбки — странно, не было у меня никогда такой! — затем уставилась на кожаные сапожки, которые тоже не водились в моем гардеробе. Пошиты так себе — грубая кожа, стежки наружу, куда хуже китайских подделок, наводнивших наш город.
Тут в голову ударила страшная мысль. Настолько ужасная, что я застонала.
Нет, только не это! Не может быть!.. Неужели опять?!
Я принялась судорожно себя осматривать. На мне была серая шерстяная юбка, какой-то вычурный черный жакетик, корсаж, светлая льняная блуза… Единственное мне знакомое — золотая цепочка с финтифлюшкой на шее, родители подарили. Нижнее белье отсутствовало — да, под юбку я тоже не поленилась залезть! Красная атласная лента в белокурой косе добила меня окончательно. Я… Я не любила и никогда не плела себе косы, а уж тем более с атласными лентами! А еще я бы никогда не ушла из дома в чужой одежде и без трусов!
— Все, Вася, мы попали! — сообщила фикусу обреченно. — Это…
Уверена, это был новый, незнакомый мне мир! Все повторилось, и меня снова закинуло незнамо куда. В очередной раз в неведомые дали! Потому что до этого уже был один мир, который я едва помнила. Быть может, их даже было несколько, кто знает?! В голове словно стояла неведомая глухая стена, за которую меня не пускали, сколько бы я ни старалась через нее перебраться и к каким бы психотерапевтам и гипнотизерам ни таскала меня мама.
Впрочем, кое-что я все-таки