ЭТЬЕН ДЕЛЕКЛЮЗ:
«Это — сильная идея, хорошо выраженная, которая объединяет все персонажи, это — постепенное развитие образов несчастных, правда, довольно однообразных. Можно сожалеть, что художник остановил свой выбор на таком сюжете…»
Многие сочли картину аллегорией на политическое положение Франции режима Реставрации. При этом оппозиционеры восприняли ее одобрительно, а сторонники монархии, включая самого короля, негодовали. Жерико же оборонялся от тех, кто видел в его произведении исключительно политический подтекст, говоря, что «художник, как шут, должен уметь относиться с полным безразличием к тому, что исходит от газет и журналов». Впоследствии мастер уехал вместе со своим грандиозным и противоречивым полотном в тур по Англии, где в отличие от родины оно было единогласно признано шедевром, а сам художник удостоился сравнения с такими мастерами прошлого, как Микеланджело и Караваджо.
Джон Эверетт Миллес
(1829–1896)
Известный английский художник, один из основателей «Братства прерафаэлитов» Джон Эверетт Миллес еще в детстве поражал публику своими картинами. Он стал самым юным слушателем Королевской академии художеств, поступив туда в 11 лет. Знакомство с художниками Данте Габриэлем Россетти и Холманом Хантом в 1848 году стало ключевым событием как для жизни Миллеса, так и для мировой истории искусства. Стремясь вернуть жизнь в английскую живопись, состояние которой молодые люди считали неутешительным, художники провозгласили своей целью возрождение той красоты и искренности, которая, на их взгляд, существовала в искусстве до Рафаэля. Отсюда и название объединения, возникшего благодаря трудам его участников, направления в искусстве — прерафаэлитизм. Творческий почерк Миллеса в период участия в объединении прерафаэлитов характеризовался высокой степенью детализации изображенных объектов и реализмом, граничащим с натурализмом. Такое видение отталкивало многих критиков. Слава и широкое признание пришли к Миллесу лишь тогда, когда он отошел от прерафаэлитизма.
ХРИСТОС В РОДИТЕЛЬСКОМ ДОМЕ. 1850 г.
Обращение прерафаэлитов к религиозным сюжетам не было редкостью, но почти всегда трактовка художников-бунтарей значительно отличалась от канонической. Этот факт приводил к жесткой критике со стороны общества и неоднократно провоцировал скандалы.
Самый громкий случай был связан с картиной Джона Миллеса «Христос в родительском доме». Художник выбрал для своего произведения эпизод, не описанный ни в одном из евангелий. В плотницкой мастерской, где работают Иосиф и его помощник, маленький Иисус показывает своей стоящей на коленях матери рану, похожую на стигматы. Неканонический сюжет дан в гипертрофированно реалистичной технике, которой придерживались прерафаэлиты. Каждый предмет прописан очень тщательно и дета-лизированно, что создает впечатление равнозначности всех присутствующих в картине. Искавший достоверности Миллес изобразил всю обстановку, а также фигуру плотника в настоящей плотницкой. Тот факт, что члены Святого семейства показаны как простые рабочие, без необходимого почтения перед религиозной сценой, сочли возмутительным.
Резонанс вокруг произведения оказался настолько сильным, что слухи о нем дошли до самой королевы Виктории. Она потребовала доставить полотно во дворец, чтобы увидеть его своими глазами и вынести окончательный вердикт. В итоге, чтобы избежать дальнейшего раздувания скандала, Миллес был вынужден переименовать полотно. Название «Плотницкая мастерская», безусловно, лишало работу ее первоначального смысла. Лишь спустя годы картина снова стала выставляться под оригинальным названием.
Чарльз Диккенс — о картине: «На первом плане стоит уродливый, заплаканный мальчишка в ночной рубашке, видимо, получивший по руке удар от палки другого, с кем он играл в соседней сточной канаве. Он поднял руку, показывая ее женщине, стоящей на коленях, столь ужасно уродливой, что она показалась бы чудовищем в самом похабном французском кабаке…»
Эдуард Мане
(1832–1883)
Эдуард Мане — художник, чье творчество предвосхитило возникновение импрессионизма. Новатор, отрицавший салонно-академический подход к живописи, Мане посвятил немало времени изучению работ старых мастеров. Одним из самых влиятельных для развития его творческого стиля оказался Диего Веласкес.
Уникальный стиль Мане сложился из впечатлений от творчества мастеров прошлого и стремления уловить саму жизнь как таковую, выразить ее непосредственные проявления на холсте. Классическая законченность живописного произведения не привлекала художника, поэтому он развивал и совершенствовал технику «alla prima» — письмо за один сеанс. Этот способ работы станет ключевым для возникновения импрессионизма и последующих живописных течений. То же произойдет и с любимыми сюжетами в творчестве Мане — сценами из жизни парижан, на которых будут специализироваться художники нового поколения.
ЗАВТРАК НА ТРАВЕ. 1863 Г.
Как большой ценитель классического искусства, Эдуард Мане порой обращался к традиционным сюжетам, стараясь переиграть их на новый лад. Так, вдохновившись произведением Джорджоне «Сельский концерт» (ок. 1508), художник решил перенести сцену беззаботного отдыха на природе в современную ему Францию.
Вслед за первоисточником Мане показал на холсте двух одетых мужчин и двух обнаженных женщин. Однако в отличие от итальянского мастера он не дал публике ни единого шанса принять нагих дам за чудесных нимф или богинь. В лицо зрителю смотрит, ничуть не стесняясь своей наготы, самая настоящая молодая женщина, вторая же, так же не заботясь о своем виде, купается в лесном водоеме. Увлеченные беседой и одетые по последней моде мужчины не оставляли зрителям поводов для сомнений, что эпизод, избранный художником, происходит с участием их современников.
Критик Луи Этьенн:
«Какая-то голая уличная девка бесстыдно расположилась между двумя франтами в галстуках и городских костюмах. У них вид школьников на каникулах, подражающих кутежам взрослых, и я тщетно пытаюсь понять, в чем же смысл этой непристойной загадки».
Фигура женщины, изображенной на заднем плане, кажется непропорционально большой по отношению к водоему, в котором она стоит, и лодке у его берега. Нарушение правил перспективы позволяет художнику выгодно расставить акценты, а также формально подкрепить общее впечатление «неправильности» и «ненормальности» происходящего на холсте - с помощью искажения пространства.
В 1863 году работа, наряду с почти тремя тысячами других произведений, не была допущена к выставке на официальном Салоне. Параллельно была открыта другая выставка, получившая название «Салон отверженных», который стал впоследствии ежегодным мероприятием. «Салон отверженных» вызвал большее внимание публики, чем официальный, а картина Мане, словно магнит, притягивала к себе посетителей. Но они подходили к полотну отнюдь не ради восхищения: «Купанию» (так изначально оно называлось) доставалась лишь едкая критика. Нетрадиционное изображение наготы приковывало внимание зрителей, техника казалась насмешкой над живописью, и в итоге работа Мане стала символом «Салона отверженных». Так, сам того не желая, Мане прослыл скандалистом.
ОЛИМПИЯ. 1865 Г.
Официальная публика осмеяла «Завтрак на траве», но Эдуард Мане не терял надежды произвести впечатление на академиков официального Салона. Он задумал снова изобразить обнаженную натуру, на сей раз решив переосмыслить «Венеру Урбинскую» Тициана.
Тем не менее, когда работа была завершена и выставлена на Салоне 1865 года, снова разгорелся скандал. Резонанс, вызванный новой картиной Мане, не только превысил шумиху вокруг «Завтрака на траве» но и до сих пор считается одним из крупнейших скандалов вокруг