Однако за исключением шума издаваемого девушкой, ночь была беззвучна, как в страшном сне, и Сэт, наверно чтобы не оставаться в нем одному, взобрался за Сандрой на вершину холма. Правда, сразу же пожалел, увидев замершие на крестах фигуры.
Они были похожи на ледяные статуи, выжившего из ума авангардиста. Бледные, покрытые слоем инея лица замерли открытыми в беззвучном крике ртами. Белесые глаза застыли во льду вместе с запечатленным в них страхом и страданием. В пустых животах зияла тьма и, казалось, что там поселилась какая-то страшная сила недоступная человеческому пониманию.
Невозмутимая Сандра приблизилась к одной из статуй, прославляющих тьму в человеческих душах, и замерла, с интересом разглядывая лежащие у столба потроха.
– Я не вижу печени, сердца и почек, – произнесла она бесцветным голосом. – Очень странно…
Сэта хотел надеяться, что его трясло от холода. Чтобы унять дрожь, он сделал два шага в сторону и еле сдержал возглас, когда его нога сорвалась в пустоту, едва не увлекая за собой все тело. Теперь его прошиб пот: в том месте, на которое он едва не наступил, чернел колодец, в который сбросили Гусара. Из него пахнуло смертью, тянуло холодом, а еще виднелся край сброшенной туда сектантами веревки.
– Кажется, во внутренностях кто-то рылся, – продолжала свой монолог Сандра. – Надеюсь, это было какое-то животное…
– Заткнись! – зло шепнул Сэт. – Ищи то, зачем пришли и проваливаем!
Не поведя и ухом, Сандра склонилась над привязанным к кресту телом и принялась что-то вытаскивать из поясных сумок.
– Отлично! – сказала она через секунду. – Фонарь, пистолет и два магазина…
Оглушительный хруст раздался как гром средь бела дня. Сэт осознал лишь, что звук приближается и столь стремительно, что у него не было времени искать источник. Тем не менее, Сэт успел повернуть корпус и увидеть быстро бегущего к нему из тьмы человека с ирокезом.
Тело само собой метнулось в сторону, топор промелькнул над головой, затем невесомость, падение и смыкающаяся над головой тьма. Мысль, что угодил в колодец, мелькнула словно молния. Попытавшись выровнять падающее тело, Сэт выбросил руки в стороны: одну тут же отдернул, обжегшись о стены колодца, но другая сама по себе зацепилась за что-то упругое. Он ощутил рывок, падение остановилось, но тело отозвалось болью, ударившись о каменную кладку.
Какое-то время, показавшееся ему вечностью, он не мог понять, что происходит, но потом обнаружил, что висит в жерле колодца, всеми силами вцепившись в спасительную веревку, которая тянется к светлому пятну наверху.
Светлое пятно на мгновение сделалось ярким кругом и в шахте раздался звенящий от напряжения голос Сандры, которому он еще никогда не был так рад:
– Сэт! Ты где?!
– В колодце! – отозвался он. – Ты его убила?!
– Нет, я его потеряла! Но он где-то здесь! Ты в порядке?
– Да, я вишу на веревке!
– Сейчас помогу!
Пятно наверху вновь приобрело правильную форму белого круга и Сэт смог рассмотреть линии цемента в кладке стен колодца. Свет фонаря Сандры становился все отчетливей, пока, наконец, не показалась ее голова, и яркий луч не ударил в глаза Саймон Сэта.
– Можешь выбраться?
– Да, дай только прийти в себя!
Луч фонаря резко пропал, эхо от стрельбы обрушилось на Сэта ледяной лавиной. Развернувшись навстречу опасности, Сандра открыла огонь, но, видимо, опоздала: стоя на самом краю, она потеряла равновесие и с отчаянным криком полетела во тьму колодца.
Сэт ухватил ее рефлекторно. Его тело рванулось вниз, треща от растяжений всех связок, но жажда жизни не позволила пальцам правой руки отпустить веревку, а титаническое усилие воли заставило пальцы левой крепче вцепиться в запястье девушки.
Та еще не понимала. Хлопала глазами. Свет от фонаря в одной руке девушки бил прямо в глаза Сэту, в другой руке она держала пистолет, так и не выпустив его при падении.
– Помоги мне! – выдавил Сэт, понимая, что не продержится долго в таком положении.
Но вместо того, чтобы ухватиться за веревку, девушка взглянула наверх и ее глаза распахнулись еще шире. Сэт с трудом приподнял голову и увидел, как наверху в свет фонаря попала голова с ирокезом. Блеснувший нож пытался перерезать веревку.
– Владыка Асмодей будет мной доволен, – сообщил носитель ирокеза. – Вы будете заперты в темнице, пока не умрете от голода и жажды…
Невыносимый грохот, вспышка света и облако пороховых газов смяли личность Сэта на несколько критических секунд – это Сандра, выставив пистолет перед его лицом, несколько раз нажала на спуск.
Сверху в колодец упало тело, которое задело Сэта лишь самым краем, но вкупе с прочими обстоятельствами, заставило пальцы на веревке разжаться.
Падение не оказалось болезненным – возможно, потому что он упал на тело Потрошителя или сброшенного сюда ранее Гусара, а возможно и на Сандру. Как бы там ни было, он поднялся первым и потянулся за лежащим в стороне фонарем.
– Ты жива? – спросил он, когда яркий луч вырвал из тьмы облик избитой и чертовски злой девушки.
Она прикрыла глаза от источника света и едва заметно кивнула:
– Жива. Где мы?
– В колодце, – отозвался Сэт. – До чего я их не люблю… Великие стены, тут словно морозильник.
Пока Сандра приходила в себя, он провел лучом фонаря по обледенелым стенам вокруг. Они находились в небольшой комнате, покрытой толстой коркой льда, испещренной сотнями или даже тысячами странных надписей.
– Все выходы отсюда давно и надежно завалены, – сообщил он. – И, похоже, до недавнего времени тут что-то обитало.
– Обитало тут? – недоверчиво переспросила поднявшаяся на ноги девушка. – Вряд ли.
– Я видел как эти фанатики отодвинули камень наверху и сбросили сюда веревку, чтобы нечто смогло отсюда выбраться.
– Ничто не могло прожить здесь более нескольких часов, – возразила Сандра. – Очнись, Саймон Сэт, это просто склеп – в древности в таких погребали влиятельных и знатных персон…
– Тогда как ты объяснишь это?
Луч фонаря остановился на одной из стен, снизу доверху покрытых бесчисленными, вырезанными во льду огромными и едва заметными надписями, которые частично плавно переходили на пол, полностью его усеивая. Присмотревшись, Сэт увидел, что все эти бесчисленные надписи повторяют только одно слово.
«Ненавижу».
«Ненавижу».
«Ненавижу».
Тысячи и даже десятки тысяч «ненавижу». Сэта пробрал мороз, не имеющий ничего общего с леденящим холодом, царившим здесь, во мраке.
– Было бы странно, если бы это писал покойник.
– Что здесь написано? – спросила Сандра. – Не могу разобрать.
– Это прописные буквы, – сообщил Сэт. – До войны люди писали именно так… Тут везде лишь одно слово: «Ненавижу».
Повисло молчание, и в уши Сэта оглушительно ударила тишина.
– Знаешь, – сказал он, не выдержав, – я думаю, ты права. Человек не протянул бы здесь и дня. Но, чтобы проделать подобное, любому потребуется очень большой срок и океан нечеловеческой ненависти…
– Поверь на слово, – сказала Сандра, – кто бы это не написал, но его ненависть не идет ни в какое сравнение с той, что я испытываю к тебе.
Она отобрала у