— Слушай, сокол мой ясный, — не выдержала-таки Василиса, — это что такое? На заседаниях боярской думы государственными делами надо заниматься, а не кроссворды отгадывать. Вон китайский посол ждет не дождется, когда вы его вопрос решите.
— Да какие у него могут быть вопросы? — разозлился Гордон. — Дополнительные преференции на покупку дешевой бумаги себе выбить хочет. И не он один! Только вот им всем! — Пальцы державного сложились в дулю. — Торговать на наших условиях будем. А чего это китайский посол мне глазки строит? — нахмурился Гордон, заметив странные гримасы посла.
— А ты кукиш убери, — посоветовала Василиса. — На их родине так продажные женщины себя клиентам предлагают.
— Что?!! — взревел Гордон. — На кол его!
— Никак нельзя, ваше царское величество, — сочувственно вздохнул Виталик. — Дипломатическая неприкосновенность, однако. Опять же войну нам объявят. Оно нам это надо?
— Да пока они до нас доберутся, в половецких землях сгинут. На кол!
— Царь-батюшка, а ты знаешь, сколько этих китайцев в Китае живет? — осторожно спросил Виталий.
— Сколько?
— Миллиард, если не больше.
— У-у-у… где ж мы их всех хоронить-то будем? Ладно, пусть живет. Не стоит превращать Русь в китайское кладбище. Да, посол, а ты чего, собственно, от меня хотел? Если насчет расценок на бумагу пришел говорить…
— Васаби… — сложив ручки на груди, начал кланяться посол.
— Что такое васаби? — нахмурился Гордон.
— Есть такое растение у них, — пояснил сплетник. — Китай славится своими специями. Видать, хочет нам их втюхать в обмен на секрет книгопечатания и производство дешевой бумаги.
— И как оно на вкус?
— С нашим хреном рядом не стояло, — патриотично заявил Виталик.
— Так давай им наш хрен продадим, — обрадовался царь. — У нас этого хрена до хрена!
Василиса схватилась за голову.
— Да ему твой хрен на хрен не нужен! Ему технология производства газеты и бумаги нужна!
— Ну, это ты зря, царица-матушка, — хмыкнул царский сплетник. — Торговлю завсегда можно наладить. Они любят остренькие вещи.
— Ты этот вариант с ним проработай, — шепотом приказал Виталику Гордон.
— Как обычно, пятьдесят на пятьдесят? — так же шепотом спросил юноша.
— С ума сошел?! С тебя и двадцати пяти процентов выше крыши.
— Царь-батюшка, совесть поимей, мне земли надо поднимать, промышленность налаживать, к свадьбе с Янкой готовиться. А потом, где мои проценты за идею?
— Ты их уже получил. Двадцать пять и ни процента больше. Стоп, какие двадцать пять? Двадцать! Идея-то была моя.
— А…
— А то налог с тебя повышу до пятидесяти.
— Тьфу! Научил на свою голову бизнесу.
— Ну, вы закончили? — сердито прошипела Василиса.
— Еще нет, — поспешил уткнуться в газету державный.
— Опять! — простонала Василиса. — Заняться больше нечем?
— Да подожди ты, матушка! Всего три слова осталось. Сплетник, подскажи по-быстрому…
— Э нет, так не пойдет! — начал отнекиваться Виталик. — Своей головой думать надо.
— Да как ты смеешь, холоп! Я тебя на кол!
— Ни в коем случае! — заволновался боярин Жеребцов. — Мне всего два слова осталось отгадать. Пусть сначала приз выдаст, а потом можно и на кол. А еще лучше отрубить руки по самую шею, чтоб не писал всякую фигню! Хотя тот анекдот про тебя…
— Что, — взревел Гордон, — про меня?! А ну, где тут анекдоты? — начал листать он газету. — Я же вроде их все прочитал…
— Там имелся в виду не конкретно ты, а некий абстрактный царь, — успокоил его Виталик, — так что не парься.
— А-а-а… ну да, читал. Забавно. Хотя могу и на кол посадить.
— Учту на будущее, — пообещал Виталик.
Вопросы в первом напечатанном кроссворде были очень легкие, а потому скоро его почти все решили, но не до конца. Один, самый сложный, так и остался без ответа.
— Любимое холодное оружие ближнего боя японских самураев и асассинов… любимое оружие… Ну, сплетник, ты загнул! — расстроился боярин Калита. — Кто ж такое отгадает?
— Да, вопрос с подвохом, — почесал бороду Гордон.
— Катана, — сердито буркнула Василиса. Чувствовалось, что царице-матушке этот цирк уже надоел. — Вписывай, получай свой приз и берись за дело.
— Не подходит, — огорченно вздохнул царь, — тут всего три буквы.
— Сай! — радостно крикнул боярин Надышкин, вписал последнее слово и воззрился на Виталия. — Это такой кинжал, у которого гарда с двух сторон загибается вперед параллельно клинку. Только это любимое оружие не честных самураев, а ниндзя. Неправильно вопросы ставишь. Ну, где твой приз, сплетник?
— Сейчас будет, — успокоил его Виталик, мысленно потирая руки, извлек из кармана массивный золотой перстень и только тут заметил стремительно наливающееся кровью лицо Гордона.
— Убью, сволочь!!! — Царь вырвал из рук сплетника приз, сорвался с трона и, потрясая скипетром, ринулся на боярина.
— Да что ж ты делаешь-то, царь-батюшка?! — взвыл Виталик.
Юноша одним прыжком настиг державного и повис у него на плечах.
— Его асассины меня на перо посадить хотели, а я с ним либеральничать буду? На кол мерзавца! — продолжал бушевать царь, пытаясь зарядить скипетром по лбу боярину, но Виталик не давал.
Воевода с двумя дюжими стрельцами подскочили к Надышкину и скрутили его в бараний рог. Федот растерянно посмотрел на царского сплетника. Тот отрицательно замотал головой.
— В тюрьму, — показал он глазами на дверь.
— Я не понял, кто тут царь: ты или я? — окончательно рассвирепел Гордон.
— Ты, царь-батюшка, ты!!! — радостно завопила боярская дума. — На кол его, супостата! Пущай вместе с Надышкиным на ем повертится! Ишь, моду взял, царю-батюшке перечить!
— А вас не спрашивают! — рявкнул на них царь. — Все вон отсюда!
Боярскую думу вместе с китайским послом как ветром сдуло.
— Так что с ним делать-то? — покосился на Надышкина Федот.
Боярин извивался всем телом в руках стрельцов и мычал, пытаясь что-то сказать, но ему мешал торчащий изо рта кляп.
— В пыточную, — сердито буркнул Гордон, стрельнув виноватыми глазами на Виталика, и поспешил покинуть тронный зал.
— Ну, ты даешь, сплетник! — До Василисы дошел смысл происходящего. Царица поджала губы и решительным шагом пошла вслед за мужем.
— Господи, наконец-то! — расцвел Малюта, маслеными глазами глядя на боярина Надышкина.
— Только попробуй хоть пальцем его тронуть до моего прихода, — сунул палачу под нос кулак царский сплетник.
— Ну, хоть испанский сапожок-то…
— Я тебе дам сапожок! Федот, проследи, чтобы этот маньяк без нас с царем-батюшкой наедине с ним не оказался.
— Сделаем, — кивнул воевода стрелецкого приказа.
Виталик тяжко вздохнул и пошел выручать своего венценосного друга. Он, конечно, и сам бы с удовольствием сделал Гордону втык за сорванную операцию, но раз за это дело взялась Василиса, то державного надо конкретно спасать.
Царский сплетник не ошибся. На дверь кабинета Гордона была наложена магическая печать, а ручка двери довольно ощутимо стрелялась током.
— Нет, ну что за дела! — расстроился Виталик. — Хоть бы табличку вывесили: «Не входить — убьет», череп с костями нарисовали. Учу их, учу. Тут же люди ходят!
Царский сплетник напряг слух. Из-за двери не доносилось ни одного звука. Похоже,