Охваченный воспоминаниями, Иван не заметил, как углубился довольно далеко в лес, и идет уже по местам незнакомым, в которых ни разу еще не бывал. Ослабленное кронами деревьев солнышко уже не так припекало, щебет птиц настраивал на минорный лад, и Ваня постепенно успокаивался. Что-то серое шевельнулось у корней кряжистого могучего дуба, юноша перевел на это что-то свой доверчивый взгляд, и… от испуга он непроизвольно испортил воздух, ножки, обутые в лапти пятидесятого размера подогнулись, он сел на пятую точку и заорал благим матом.
– Помогите-е-е!!!
Под дубом сидел мощный, матерый волк, и мрачно смотрел на вопящего во всю глотку Ивана. Нет, Ванюша был не трус. Он легко мог разобраться с любой живностью… домашней. А про лесных, неприрученных тварей, мама с папой в детстве ему столько страстей рассказывали, дабы чадо любимое не рисковало далеко в лес убегать, что он, так и не повзрослев, решил, что настал его смертный час.
Волк брезгливо зажал нос лапой.
– Тебя как зовут?
– Иван, – автоматически ответил Ванюша и завопил еще громче.
– Слышь, Вань, не порть больше воздух, а то глаза ведь режет.
– А ты меня есть не будешь? – настороженно спросил Иван Дурак, прекратив верещать.
– Да сдался ты мне, – презрительно фыркнул волк, пролив бальзам на сердце Ванюши.
Иван Дурак был очень доверчивый, а потому поверил сразу и безоговорочно, поднялся с земли, и подошел ближе. Правая передняя лапа волка была зажата в серебряном капкане, на блестящей поверхности которого чернела странная гравировка: Растрепанная метла с размаху бьющая по свиному рылу. Тут уж Иванушка не только осмелел, а прямо-таки обнаглел, сел рядом с волком, чуть не в обнимку, и начал мечтать.
– Теперь я в Недалеком первым человеком буду. Батяня говорил за шкуру волка рупь серебром дают, – он перевел взгляд на зажатую в капкане лапу собеседника, тяжко вздохнул, – за непорченую. Но ты не расстраивайся. Подлечим, и возьмем цену сполна.
– А ты моего согласия спросил? – мрачно поинтересовался волк.
– Да ты не бойся, выручку разделим пополам. А ежели и капкан продать Вакуле, то еще пару медяков наварим. Это ж какие деньги!
– Вообще-то капкан серебряный, – хмыкнул волк.
– Тем более! Глядишь, на все три медяка потянет!
Волк грустно посмотрел на убогого, а тот, увлекаясь все больше и больше, фантазировал напропалую.
– Не, за шкуру много не выручим. Что такое рупь серебром? А вот ежели на ярмарку тебя взять, все медведи от зависти удавятся. Подумаешь, камаринскую танцуют, да ежели я тебе на хвост наступлю, ты еще и не так спляшешь, а может и споешь. Ты петь умеешь? – увлекшийся юноша не заметил, что глаза волка начали наливаться кровью.
– Продолжай, Ванюша, продолжай, я внимательно слушаю. Какие еще коммерческие идеи у тебя появились?
– Коммерческие…ты это… по-русски давай, – обиделся Иван, – я таких сложных слов не знаю.
– Ну, ежели попроще, финансовых, денежных, так сказать, – вкрадчиво провыл волк.
– А-а-а… денежных у меня полно. Вот ты, серый сидишь, и не видишь, что у тебя под носом.
– И что у меня под носом?
– Капкан с отметиной, – важно сказал Иван, – не простой, значится, это капкан.
– А какой? – волк насторожился, и более внимательно посмотрел на собеседника.
– Клейменый, – таинственно прошептал Ванюша, – наверное, богатый человек его потерял. Ежели вернуть за вознаграждение, большие деньги выручить можно!
– Фу-у-у… – успокоено выдохнул волк, – давай, Ванюша, снимай с меня его, и загоняй по любой цене какой вздумается. Тут ты угадал. Большие деньги за него дадут.
– Дык, хозяина сначала нужно найти. Ты случаем, не знаешь кто он?
– Много бы дал, чтоб узнать, – утробно прорычал волк.
– Это плохо, – огорчился Иван, – пока найдешь столько лаптей истопчешь, – юноша грустно посмотрел на свои драные лапти, – но на рупь серебром их много можно накупить, – тут же приободрился он.
– Это ты о чем? – опять насторожился волк.
– Так шкура-то…
– Ванюша, – простонал волк, – я уже понял, что тебе очень понравилась моя шкура, но ты пойми, я ведь без нее помру!
– Да ну? – удивился Иван.
– Точно тебе говорю, и этот рупь за мою шкуру тебе даже разделить будет не с кем.
– Значит, мне все останется? – обрадовался Иван.
– Давай так, Ваня. Я, конечно не волшебный зверь… ну, скажем так не совсем волшебный, но если ты мне поможешь, одну просьбу твою выполню.
– Какую?
– Теоретически любую.
– А не обманешь?
– Чтоб мне провалиться на этом месте!
– Перекрестись!
– С ума сошел? Я же оборотень! А слово мое верное, – еще раз вздохнул волк, – мы оборотни, если слово дали…
– Ладно, – Иван, как и положено великовозрастному дитяти, опять поверил. Капкан в его могучих руках хрустнул и распался на две половинки. Волк затряс в воздухе окровавленной лапой. В местах соприкосновения с серебряными клыками капкана плоть была обожжена. Волк торопливо начал вылизывать рану.
– Давай Ваня свое желание. Только по-быстрому, у меня дел еще много.
– Значится так волчара, – оживился юноша, засовывая капкан в карман, – хочу быть умным-умным! Чтоб умнее царя и всех его слуг стал, и чтоб заметили он меня, и главным думальщиком при себе поставил. А дальше уж я сам как-нибудь. Глядишь, и за дочку его замуж выйду.
Волк грустно посмотрел на дурачка.
– Ваня, у нашего царя сын.
– Какая разница? За сына замуж выйду.
– Ванечка, – взмолился волк, – Я ж не настолько волшебный, может чего попроще закажешь?
– Ты же сказал: любую просьбу выполнишь, – надул губы Иван.
– Я сказал теоретически любую, – напомнил волк, – а практически я могу только посильную, так что давай другое желание.
– Ладно, – Иван, задумчиво поковырял в носу, – даю пожелание попроще. Сделай так, чтоб я стал самым могучим на земле волхвом, а тогда уж я и без тебя себе ум наколдую.
– Ванечка, – в отчаянии простонал волк, – очнись, я ж не золотая рыбка, не щука волшебная, и даже не фея крестная. Обычный оборотень…
– А откуда мне знать, что ты не моя фея крестная? – возмутился Иван, – на себя посмотри: волчара волчарой, а как по нашенски, по-русски шпаришь.
Сквозь зубовный скрежет до Ивана донесся утробный рык волка, но в запале он на него не обратил внимания, и продолжал разоряться.
– Короче, ничего не знаю. Хочу, чтоб мне все кланялись и деньги дарили, и чтоб царский сын за меня замуж вышел.
– Нет, Ваня, – решительно мотнул головой волк, – вот это я уж точно тебе не устрою. Что ты там насчет первого желания говорил?
– Хочу быть умным.
– Вот на этом и остановимся. Есть у меня бабушка одна на примете, тетка троюродная… короче седьмая вода на киселе. Уж такая умница разумница. Пошли к ней. Она обязательно что-нибудь присоветует.
– Угу, – с готовностью согласился Иванушка, встал на ноги, за шкирку поднял и поставил на землю, вылизывающего рану волка, уселся на него верхом, и тут же брякнулся обратно на землю, как только перед его носом клацнула клыками оскаленная волчья морда.
– Я сказал пошли,