– И сколько вы набрали? – спросил Кевин.
– Э-э?..
– Ну таких, как я. Перебежчиков.
Джордж усмехнулся.
– Перебежчиков? Знаешь, а мне это нравится!
– Ну и?
– Трех я подхватил утром, где-то на рассвете. Когда позвонил тебе, то как раз вернулся.
– Мы поедем в то же самое место?
– Нет.
– А куда?
Улыбка слетела с лица Джорджа, и Кевин почувствовал некоторое волнение.
– Скоро ты все узнаешь. Хорошо?
– Человеку нравится все узнавать заранее…
В ответ Джордж включил радио, а потом покрутил ручку настройки. В рубрике новостей выступала член Палаты представителей от штата Флорида, Диана Трамбл. Она объявила о пяти повестках в суд в расследовании по делу «Плейнс Кэпитал» и IfW, врученных двум председателям правления, главному операционному и двум генеральным директорам.
– Слушания будут назначены после августовских каникул. Представитель Хейнс и я надеемся получить исчерпывающие и честные ответы на наши вопросы, – заявила Трамбл.
– Проповедуй, сестричка, – сказал Джордж.
После этого они с Кевином прослушали рассказ диктора о том, как, согласно непроверенным данным, школа для девочек в Нигерии подверглась нападению «Боко-Харам»[11], исламской экстремистской группы. Той самой, которая всего три года назад похитила почти триста девочек из другой такой же школы в Чибоке.
– Вот она, – сказал новый товарищ Мура, выключив радио и кивая в сторону белокурой женщины двадцати пяти лет, с пухлой сумочкой на плече, которая выходила из ресторана.
В джинсах, в черном поло и в коротком черном переднике официантки. На ее красном бейджике «Ред Робин» большими буквами было написано имя: Трейси. Джордж вышел, чтобы встретить ее, а Кевин молча наблюдал за ними через ветровое стекло. Судя по всему, женщина была вне себя, ее руки дрожали. Когда Джордж что-то шепнул ей, она кивнула, а затем энергично покачала головой и повысила голос:
– Нет уж, больше я туда ни ногой!
Джордж положил ей руку на плечо. Она вздрогнула, и он убрал руку. После того как он произнес еще несколько слов, Трейси снова кивнула и открыла сумочку. Вынув оттуда телефон и бумажник, она протянула их мужчине. Тот покачал головой – видимо, не хотел к ним прикасаться. И просто показал, что это нужно сделать ей самой. Она удрученно пересекла парковку и выбросила все в урну. В этот момент из ресторана вышел какой-то работяга, вертя во рту зубочисткой и окинув женщину пристальным взглядом.
Джордж оглянулся в сторону машины и подмигнул Кевину.
Трейси повернулась, чтобы уйти, а затем, помедлив, сняла бейдж с передником и тоже швырнула их в урну. Джордж приподнял водительское кресло, чтобы она могла сесть сзади. Бросив на сиденье свою сумочку, женщина посмотрела на Мура.
– Привет.
Тот кивнул в ответ. Когда она уселась, он прочитал слова, вышитые на плече ее черной рубашки:
ЧЕСТЬ
ВЕРНОСТЬ
ЖАЖДА ЗНАНИЙ
ОТТЯГ
Джордж сел за руль, и Трейси сказала:
– В следующий раз предупреждайте, хорошо?
– Так, по идее, должно быть, – ответил шофер, когда автомобиль тронулся вперед. – Но правила устанавливаем не мы, а они.
Пассажирка громко вздохнула и выглянула в окошко.
– Ну что, готовы? – спросил Джордж энергичным голосом.
– Всегда, мать твою, – буркнула Трейси.
Глава 06
– Эй, вы! – окликнул Дэвид, приближаясь к крыльцу.
Бишоп улыбнулся ему. Получилась открытая и дружелюбная улыбка.
– Ингрид рассказала мне о ваших книгах, приятель, – сказал он. – С нетерпением жду момента, чтобы почитать…
– Расскажите мне о «Роза Люксембург коммандо».
Безмятежное лицо Бишопа немного дернулось, и Паркер почувствовал вкус победы. И продолжал напирать:
– Если вы такой миролюбивый, Мартин, почему тогда тусовались с террористами в Берлине?
Бишоп отвел взгляд, а потом фыркнул и ответил:
– Никакие они не террористы.
– Немецкое правительство с вами не согласно. И наше правительство тоже. Они даже включены в особый список ООН. Мы с Ингрид как раз жили там, когда взорвалась их чертова бомба. Я стоял на противоположной стороне улицы! Поэтому не говорите нам, что они не террористы!
Писатель повернулся к жене за поддержкой, но та даже не взглянула на него. Как и Мартин, она смотрела куда-то в сторону.
– Тогда вы, должно быть, правы, – спокойно сказал Бишоп, но в его голосе почувствовалось напряжение. – Если все говорят, что это правда, значит, так оно и есть.
Дэвид подошел на шаг ближе.
– Вы сами себя обманываете, Мартин. Но ладно, здесь я согласен. В самом деле. Каждый недоволен своей жизнью. Так уж устроен человек. Вот вы утверждаете, что не их вина. И обвиняете во всем правительство. И большой бизнес. Потом ищете оружие и затеваете революцию! Вместо всеобщей панацеи вы продаете лозунги. Что произойдет, когда один из ваших последователей фактически исполнит то, о чем вы говорите? Вы ведь уже спровоцировали беспорядки в Сент-Луисе, но что, если какой-нибудь студент-старшекурсник застрелит священника или полицейского? Вы ведь знаете, что тогда за вами придут, не так ли? И Первая поправка[12] больше вас не спасет. Не спасет, понимаете?
Глаза Бишопа блуждали по сторонам, но он внимательно слушал. Как, впрочем, и все. Паркер не потрудился понизить голос, и позади него, терзаемые любопытством, собирались другие гости. Им было интересно, что произойдет дальше, как будто их ждал еще один сюрприз Билла, вроде той же пиньяты.
– Судя по всему, у вас больше веры, чем даже у меня, – заметил Мартин.
– Чего больше?
– Веры, – повторил Бишоп, а затем покачал головой. – Слушайте, я все время беседую с людьми. С целыми толпами. Они аплодируют. Иногда даже ликуют. Я с радостью наблюдаю, как они переполнены революционным духом. Но послушайте, приятель, потому что это правда: они не готовы. Они смотрят на меня и видят то, что и вы: парня, который убедительно врет. То, что я вселяю в них, – это не революция, а всего лишь желание выйти и поговорить со своими друзьями о революции. Они не собираются устраивать беспорядки.
– Вы не знаете этого наверняка.
– Я абсолютно уверен в этом. Все, что я действительно могу сделать, – это изложить свою точку зрения и сделать так, чтобы о ней узнали власти предержащие: вооруженное восстание – всегда выбор.
– Получается, вы просто говорите?..
– А у вас что же, есть идея получше? Расскажите, я весь превратился в слух.
Дэвид поднялся еще на пять ступенек вверх, оказавшись прямо перед Бишопом, который был значительно ниже его ростом.
– Естественно, есть.
– Выкладывайте.
– Держитесь, черт побери, подальше от моей жены.
Наступила неловкая пауза. Дело, собственно, было не в словах Паркера, а в том, как именно он их произнес – вдобавок ткнув указательным пальцем в грудь оппоненту. Физическая агрессия со стороны Дэвида была событием крайне редким, но ей почти всегда предшествовало большое количество выпитого алкоголя.
– Вашей жены? – спросил Бишоп без особых эмоций. – Может, тогда еще и подальше от вашей собаки? Или, скажем, вашего телефона?
– Вы – манипулятор, – сказал писатель. – Но вам не втянуть ее в свой чертов…
Закончить фразу ему