– Отставить! – рявкнул Кройстдорф. – Почему позволили Государю одному войти туда?
Он сам знал почему. За Максом не угонишься. Не слишком-то царь позволяет себя охранять! Кроме того, переход домашний, тысячи раз опробованный. На начальнике расчета лица не было. Теперь на него же все и повесят! Хотя ни сном ни духом. Досмотр всегда, везде, всего. Сканирование полное. Ничего подозрительного. И на тебе!
– Под арест до выяснения.
Несчастные офицеры были вынуждены сдать адъютантам Кройстдорфа оружие и позволить вывести себя из комнаты.
– Как там?
У инженеров технической поддержки, включая их начальника Василия Ландау – светоча информационной революции, – лица были… стоит охраны. Растерянные. Непонимающие. Даже детские. Такое случалось впервые, и протокола поведения не существовало.
– Вася, что творится-то? – почти ласково спросил Кройстдорф.
На что получил исчерпывающий ответ:
– А хер его знает.
Минут через пять инженеры закивали друг другу и почти заулыбались.
– Тащим? – осведомился Карл Вильгельмович.
– Да какой там! – рассердился Ландау. – Мы его зафиксировали. Поток частиц, я имею в виду. Теперь собрать бы.
Кройстдорф затосковал.
– Значит, в настоящий момент императора технически нет?
– Теоретически, – поправил Вася. – Но практически мы пытаемся.
Ландау был хорош, даже очень. Но люди по другую сторону баррикад, те, что с цифровой иглой, пока лучше.
– Никогда же такого не было! – воскликнул он. – Тут гений нужен! Хакер от Бога.
У Карла Вильгельмовича засосало под ложечкой. Он знал гения. И очень не жаждал встречи. Хотя и желал этого всей душой. Что угодно отдал бы!
Раздумывать было некогда. Начальник безопасности вытащил персональник и набрал короткую связь.
– Варя… – Наверное, голос Кройстдорфа был упавшим.
– Не ссы, я уже на Николке, у Славянского. – И это она родному отцу! – Вытащи меня как-нибудь из толпы.
Карл Вильгельмович дал знак. Включилась панорама Никольской. Множество людей. Которую? У начальника безопасности кровь застыла в жилах. Сколько можно его позорить!
– Вот эту, с розовым ирокезом.
Вместе с уличными снежинками Варвара была перенесена в недра Николаевского дворца и, даже не взглянув на разгневанного родителя, ринулась к экрану. Только кожаной неприличной полоской на месте юбки махнула. Громыхнула велосипедной цепью на куртке. Сверкнула протестной татуировкой на закатанном голом локте.
Его дочь! Порол мало.
Вообще не порол, если сознаться.
– Волкова, – бросила она Ландау.
Ну конечно, фамилия матери. Блистать его именем в кругах хакеров – проблем не оберешься.
– Варвара Карловна, какая честь. – Ландау даже привстал.
18-летней соплюшке!
Сначала она поломалась, как в кино: типа работаю одна. Но вскоре поняла, что без поддержки Васиных ребят на непривычном оборудовании не справляется, и благоволила принять сотрудничество.
Те вокруг нее ходили на цыпочках. Карл Вильгельмович испытал род гордости, без желания себе в этом признаться. Известна в узких кругах: чего хочешь взломает, куда хочешь залезет. Непонятно только, зачем ей розовые волосы, если они и так апельсинового цвета? Рыжая его дочь, рыжая! В отцовскую немецкую родню!
– Мы тут не одни, – в ужасе протянул Ландау. – Там против нас кто-то работает в цифровом поле. – Он обращался к Варваре, не к шефу. – Разрешите представиться. Василий.
– Будешь Топтыгиным, – отрезала девушка.
И правда, грузноватый Ландау напоминал медведя.
Оба начали стучать пальцами то по экрану, то по открывающимся прямо в воздухе опциям. Время от времени щелкали языками и окликали друг друга: «Ну ты видел?!»
Кройстдорф кашлянул и сообщил как бы между прочим:
– Сестры по тебе скучают.
В ответ Варвара только зло шмыгнула:
– Пусть скучают. Папенькины дочки!
Вообще-то это она была папенькиной дочкой, за бесконечное потакание которой он теперь и платил. Ушла из дома, живет по подвалам, с какими-то шаромыжниками… Положа руку на сердце, он знал, где и с кем, а также как не дать в обиду – служба такая, ему ли не найти дочь? Но близко к себе Варвара не подпускала. Злилась не пойми на что. Хотя он ли с ней не носился? И сказки вслух читал, и на качелях качал, и на рыбалку брал… конечно, на рыбалку положено мальчиков, но что делать? Как умел, так и растил.
Теперь выходило, ничего этого она не помнит. Озвучивает стандартный набор претензий: на дни рождения ее возила мама подруги, на выпускном его не было, не пришел даже на спектакль, где она играла Маленькую Разбойницу.
«Ты и есть Маленькая Разбойница», – чуть не вспылил отец. Но вслух сказал:
– Милая, я не в кулак трубил. Служба. Жалованье зарабатывал. Вас трое. А мы вовсе не так богаты…
Варвара только фыркнула.
– Я, между прочим, с мажорами не гуляю. Из высокопоставленных семей. Сам знаешь, кто мои друзья. Так что лучше бы лишний раз с нами тремя в зоопарк сходил.
Да ходил он в зоопарк! Но любую попытку разговора девушка пресекала в корне. При этом, отец точно знал, не забывала о них. Посылала сестрам подарки на Рождество и к Дням ангелов. Да и он обнаруживал у себя на столе то ручку с золотым пером, то серебряные запонки, то булавку для галстука. И какими бы дешевыми ни выглядели вещи – носил, распугивая придворную сволочь. Дочь подарила.
Сегодня, например, Варька рванулась помогать, даже не дождавшись его просьбы. Точно не зная, попросит ли.
– Кстати, мы еще не выяснили, что мне с этой работы обломится? – через плечо бросила девушка.
Карл Вильгельмович покраснел как рак.
– Любые…
– Полная свобода доступа к информационным потокам. Для меня и моих друзей.
– Но ты же понимаешь, – возмутился Кройстдорф, – я не имею права…
– Это ты не понимаешь, – отрезала мадемуазель Волкова. – Сейчас твой любезный император размазан в цифровом поле, как масло по горбушке. Твои люди не могут его собрать. Могу я. Ну?
Карлу Вильгельмовичу стало невыносимо стыдно. Она унижала его на глазах у собственных офицеров, будто получала от этого извращенное удовольствие, будто рассчитывалась за что-то.
– Хорошо, – выдавил начальник безопасности. – Моего слова достаточно? Или нужен контракт с гербовой печатью?
– Достаточно, – смилостивилась Варвара. – Работаем. – Она распоряжалась его подчиненными, как своими. Неслыханно!
Карл Вильгельмович опустил голову. Что-то еще скажет император, когда его оттуда достанут? Только бы достать.
* * *«Варя». – Голос пришел из ниоткуда. Наверное, просто возник в мозгу как галлюцинация, оживившая строку на экране.
– Мы его зацепили! – Ликованию мадемуазель Волковой не было предела. – Ваше Величество, вы меня слышите? – Это тоже оказалось вбито по клавишам и ушло в никуда. – Соберитесь. Не дайте себя растащить. Точку, вообразите точку.
«Варя. – Голос звучал требовательно. – Твой отец ни в чем перед тобой не виноват. Как вообще никто не виноват в гибели твоей матери…»
– Ну да, добрый Боженька! – Девушка понимала, что сейчас императора слышит только она, и ее фразы, бросаемые экрану монитора, выглядят странновато.
«Если хочешь знать, что он чувствует, загляни в портмоне».
– В портмоне все носят фотографии детей! Что нового?
«Важно какую».
Карл Вильгельмович покорно открыл портмоне. Перед Варькой возникла забавная голограмма рыжей девочки лет пяти с надутыми щеками