Через неделю в их квартире раздался телефонный звонок. Валентину попросили приехать с загранпаспортом, который, как ни странно, тоже был изготовлен вовремя. Женщина подписала ряд новых бумаг, из которых узнала, что она должна будет не только убирать в доме, но и обслуживать больную пожилую даму. Ей и это показалось нипочём. Небывалый оптимизм и предчувствие прекрасного переполняли её душу, вытесняя извечные страх и усталость.
Приехав в аэропорт, она увидела группу совершенно разных представительниц прекрасного пола – человек двадцать, не меньше. Они быстро перезнакомились, что почему-то сильно не понравилось их куратору – парню, которого она уже видела в офисе.
– Меня зовут Алексей, – представился он, встав в центр, чем прекратил все разговоры. – Мы с вами виделись в агентстве, но не все знают, как меня зовут. Держимся вместе, не теряемся, идём через таможню на регистрацию, а оттуда на паспортный контроль. – Он двинулся вперёд, женщины потянулись за ним.
Их группа состояла в основном из бывших инженеров; также присутствовало несколько учителей – биологии, географии; две женщины преподавали литературу.
Перед выходом к самолёту Алексей опять сделал общее объявление:
– Практически всех вас будут встречать на машинах представители семей-работодателей. – Он открыл папку с документами. – Андреева…
– Я! – звонко выкрикнула Валентина, удивляясь своей прыти, и тут же вжала голову в плечи.
– …и Потапенко. – Никто не ответил. – Потапенко где, кто-нибудь знает?
– Она, кажется, в туалет отошла, – ответили из толпы.
– Ну начинается… – протянул куратор.
– Да вон она идёт! – Одна из девушек указала на женщину, которая подбежала к ним, тяжело дыша. Все раздвинулись, пропуская её в центр.
– Что? Где? Пора в самолёт?! – Она обращалась сразу ко всем, вытирая пот, ручьями текущий по полному лицу.
– Потапенко? – строго спросил Алексей.
– Да, да! – подтвердила женщина.
– За вами и Андреевой никто не приедет. Я сам провожу вас до места, так что никуда от меня не отходите! Когда в самолёт сядем, все получат приложение к контракту на подпись, чтобы в Италии время не тратить. Распишетесь и вернёте. Всё ясно?
– Да, – нестройным хором ответили собравшиеся.
На международных рейсах Валентина никогда не летала, но её предвкушениям не суждено было сбыться. В салоне самолёта находились в основном русские туристы. Они перекрикивались, доставали припасённые бутылки с алкоголем, передавая их по рядам[9], с бульканьем разливали спиртное по пластиковым стаканам и гоготали во всё горло, отмечая начало путешествия. Бортпроводницы сгинули сразу же после взлёта и появились только перед раздачей обеда; собрав коричневые подносики, они вновь испарились до начала приземления. К концу полёта в салоне стоял невыносимый запах перегара; большинство туристов заснули, остальные, подвыпившие, перешли в агрессивное состояние и спорили, выкрикивая что-то нечленораздельное. Дядька, сидевший за креслом Валентины, выводил громкие рулады храпа с клокотанием и присвистом, и она не смогла сосредоточиться и повторить заготовленные итальянские фразы.
Был март месяц, но Италия не встретила их ожидаемым солнцем. День стоял серый и пасмурный. Однако испортить эйфорию Валентины невозможно было ничем. При выходе из самолёта она почувствовала дыхание тёплого и влажного ветра и сняла тяжёлую куртку, надев на нос чёрные очки, которые ей всучила тётка на рынке в Серпухове, сказав, что такие за границей стоят сумасшедшие деньги. Очки действительно были ей к лицу, закрывая маленькие морщинки, появившиеся у глаз, и придавая ей удивительно независимый вид.
Когда все пропускные формальности закончились, группа столпилась у багажной ленты.
Разобрав багаж, все двинулись за Алексеем. Двери, отделяющие таможенную зону, закрылись, и они оказались в холле аэропорта Фьюмичино.
Вот она, Италия!.. Предчувствие счастья накрыло Валентину с головой, и, выйдя на улицу, женщина остановилась и глубоко вдохнула непривычно тёплый воздух. В спину ей тут же уткнулась Потапенко со своим чемоданом.
– Господи, ну что ты расщеперилась посреди дороги?! – проворчала она, налетев на неё всем своим полным телом.
– А, что? Иду, иду, – оглянулась Валентина, всё ещё впитывая первые впечатления.
Алексей подвёл оставшуюся группу к журнальному киоску, где, по всей вероятности, была назначена встреча с работодателями. К нему подошли несколько итальянцев и начали о чём-то спрашивать. Куратор достал листок со списком.
– Костанини, – назвала свою фамилию одна из подошедших итальянок.
– Сальникова, выходите! – тут же выкрикнул Алексей.
От группы отделилась одна из женщин, с трудом волоча чемодан, и подошла к Алексею.
Так, переходя с одного языка на другой и сверяясь со списком, он постепенно передавал привезённых женщин прибывшим за ними представителям семей. Валентина наблюдала за этим процессом с любопытством, помня, что за ней никто не приедет.
– Итак, надо двигать, – проговорил Алексей, когда остались только Валентина и полная Потапенко. Он покосился на их чемоданы. – Подождите, пойду позвоню. А вдруг всё-таки смогут прислать кого-нибудь, чтобы вас забрали? Уж больно добираться неудобно! – Он направился к автомату.
– А вы знаете, куда вас… – Валентина не знала, какое слово подобрать.
– Да в Рим. Но, кажется, самая окраина.
– Всё равно здорово!
Потапенко не разделяла её оптимизма и выглядела замученной и печальной.
– А вас?
– Аквила.
– Никогда не слышала.
– Я тоже. На карте посмотрела: около ста километров от столицы.
Алексей вернулся повеселевшим.
– Сейчас едем в Рим, а там вас заберут, – обратился он к Валентине.
Но увидеть столицу Италии женщине так и не удалось. Одна эстакада сменяла другую, ровные дороги скрещивались и разъезжались, и только розовые кусты олеандра мелькали вдоль разделительной полосы да небольшие строения с черепичными крышами показывались иногда на обочине. Совершив две автобусные пересадки, они наконец добрались до места назначения.
– Кажется, здесь. – Алексей сверил номер дома с написанным на листке.
Перед ними была двухэтажная вилла с небольшим садом. Они подошли к металлической витой калитке, и сопровождающий нажал квадратную кнопку звонка. Потапенко смахнула капельки пота и выпрямилась, словно перед боем.
– Chi e?[10] – раздался женский голос.
Алексей ответил по-итальянски, что-то щёлкнуло, и калитка открылась. Валентина стояла, не зная, что делать.
– Заходите тоже, – подтолкнул её парень. – В саду подождёте, тем более что за вами сюда приедут.
Ступив на дорожку, вымощенную ярко-жёлтыми кирпичиками, они направились к дому, дверь которого тут же открылась, и на пороге показалась большеглазая улыбающаяся женщина.
– Как доехали? Не устали? Это вы Алексей, правильно? – сыпала она вопросами на итальянском.
– Можно я здесь подожду? – Валентина заметила широкий инкрустированный стол и две удобные лавки с набросанными разноцветными подушками, стоящие у ветвистого дерева.
– Думаю, можно. – Он о чём-то осведомился у всё ещё улыбающейся итальянки, и она утвердительно кивнула. – Садитесь прямо за стол и чемодан рядом ставьте. – Он помог ей. – Хозяйка спрашивает, хотите сок или кофе?
– Ну что вы, спасибо! – Кофе Валентине хотелось очень, и она сглотнула, застыдившись.
– Не отказывайтесь, дорога у вас ещё долгая. Если можно, кофе, пожалуйста, для синьоры, – обратился он к итальянке.
«Боже мой, я превратилась в