Я открыла глаза. Моя подружка тоже хочет знать будущее. Все хотят заглянуть вперёд. Улыбнулась.
— Конечно, могу.
Бабушка давно уже научила меня гадать, но не хотела, чтобы я делала это для жителей нашего села. Говорила, что меня и так дразнят ведьмой и незачем развязывать людям злые языки. Я делала это только для Ромки и дяди Андрея, да и то чтобы попрактиковаться.
Я поднялась с брёвна и протянула Оле руку.
— Уль, а тебе нравится мой брат?
Ох, неожиданный вопрос меня смутил, я даже не нашлась что ответить.
— Антон. Нравится? — настойчиво спрашивала девушка.
— Ну да, он классный парень. И с ним интересно, — я пожала плечами.
— Нет, — она дёрнула меня за руку. — Как парень. Ну...
— Ну да, — неохотно согласилась.
Ольга радостно засмеялась.
— И ты ему. Он только о тебе и говорит целыми днями. И ты знаешь, Ульк, я нашла его дневник. Антоха пишет о тебе.
— И что он там пишет?
— Что хочет поцеловать тебя. Вот!
Жар вдруг бросился мне в лицо, дыхание перехватило. Мне хотелось расспросить подругу, что ещё было написано в его дневнике, но было стыдно. Я не знала, что сказать.
Повезло, что впереди показался наш дом.
— Пойдём, я тебе чаю сделаю со смородиновым листом и мятой.
Ольга засмеялась.
Ещё один замечательный день лета подходил к концу. Мы часто засиживались с подругой по вечерам за чашкой чая, болтая обо всем и мечтая о всякой несбыточной чепухе.
Проводив подругу и заперев на всякий случай дверь от нежданных гостей, я достала любимую колоду карт. У меня их несколько, самых разных. И старинные — подарок от цыганки, и несколько разновидностей карт Таро, и самые казалось бы обычные игральные карты.
Бабушки сегодня не было — ушла на местное кладбище для какого-то магического обряда. Я знала, что вернётся заполночь. Неторопливо достала красную скатерть, зажгла восковые свечи. Окна плотно занавесила, чтобы сущности не лезли и не отвлекали своим присутствием. Я выполнила ритуал, произнеся молитву, и сделала любовный расклад.
Сразу увидела червонного короля и десятку — значит, Антон и вправду думает обо мне. Как обычно, восьмерка около пиковой дамы — сплетни и куча кривотолков. Я только собралась выложить следующие три карты на стол, как внезапно Корней — наш жирный полосатый кот — откуда ни возьмись опустился прямо посередине стола. Я шикнула на него, но было уже поздно. Корней удрал, оставляя за собой мешанину разбросанных по столу карт. Ах ты, противное животное!
Мне захотелось плакать. Мое гадание, едва начавшись, завершилось. Возможно, бабушка была права, не разрешая гадать себе.
Я задула свечи, сложила все обратно в шкаф и пошла в свою комнату. Спать. Надеялась, что увижу во сне суженного.
* * *Бабушка разбудила меня ни свет ни заря. Даже нет, я сама проснулась от ощущения, что кто-то смотрит на меня. Открыв глаза, увидела ее сидящей на стуле возле моей кровати.
— Ба? — я села в постели, подобрав под себя колени. — Ты чего?
— Ульяна, я же просила тебя не делать глупостей.
Я поняла, о чем она. Закусила губу. От бабушки невозможно ничего скрыть — она всегда откуда-то обо всем узнавала.
— Если у тебя есть необходимость знать что-то, просто прислушайся к себе. Внутреннее «я» никогда тебя не обманет. Гадание на картах на себя не принесёт тебе счастья, скорее, беду накликаешь. В конце концов, попроси меня, ну? — Я кивнула. Мне было неловко от того, что ослушалась бабушку. — А сегодня я научу тебя ставить защиту. Тебе это ой как в жизни пригодится…
Меня это рассмешило. Защита всем нужна, не только мне. А бабушка словно прочитала мои мысли, продолжила:
— …Ты вот не веришь мне, но я-то знаю, Улечка. У тебя сила хоть и есть, но ты ее не бережёшь. Заглядываешься на парней. Тебе бы подождать чуток.
— Подождать чего, ба?
— Зрелости своей. Тогда у тебя силы аж в три раза больше станет. Ты с ней можешь и лечить людей, и калечить...
Я вздохнула. Все, что мне сейчас было нужно — это сила, которая бы помогла привлечь внимание Антона.
— …В нашем роду Силу надо заслужить, — продолжала баба Шура. — Это особая сила женщины. Не дай бог ты воспользуешься ею до достижения восемнадцатилетия — все, исчезнет у тебя она, останутся только знания. То, что я рассказываю тебе. Но это же совсем не то, внучка.
— И что же это, бабуль, за сила такая?
— Женщины в нашем роду наделялись силой, если хранили девственность до определенного срока. Лишишься ее — и сила твоя исчезнет, перейдёт от тебя к этому мужчине. А вернуть ее ох как сложно будет. Только если этот мужчина полюбит тебя всей душой.
— Сила без знаний? К чему она ему?
— В том то и дело — ни к чему. Эта твоя Сила самое большее сможет его вылечить от какого-либо недуга. А тебе она принесла бы гораздо большее.
Я встала с постели, потянулась, отворачиваясь и зевая. Была ужасно смущена бабушкиными словами про девственность. Сунула ноги в мягкие тапочки из оленьей кожи.
— Не волнуйся за меня, бабуль. Я не собираюсь совершать ничего такого. Вот выйду замуж, тогда... — вздохнула. Представила себя в белом платье, стоящую на поляне, а рядом мой жених. Антон.
— Боюсь я за тебя, Уленька. Вижу, что лежит душа у тебя к этому белобрысому.
Я вскинулась.
— Он что, тебе не нравится? Но почему, ба? Он же внук твоей подруги.
Бабушка покачала головой.
— Неровня он тебе. Слабый. Не твой человек.
Я фыркнула. Слабый. Ничего себе, у Антохи мышцы как канаты под кожей переливаются, а бабушка «слабый». Сегодня же вечером попрошу ее погадать мне, коли она не разрешает это делать самой.
Умывшись и причесавшись, я прошла в кухню. На столе стояло блюдо с горкой блинов, горшочек с мёдом и банка сметаны. Бабушка уже хлопотала около плиты.
Несмотря на наш не очень приятный разговор, настроение было прекрасное. Я видела за окном опалённый солнцем луг, окружавшие его сосны и глубокое голубое небо без единого облачка. И чувствовала себя также — безоблачно счастливо. Вечером мы с Антоном собирались пойти на реку ловить рыбу. Вдвоём. От предвкушения свидания с парнем у меня приятно ныло внизу живота.
* * *Они стояли