– Но про сорванного DEX’а весь купол знал!
– Знали, что киборг оглушил хозяина и был заперт на складе, – возразил доктор. – Если после нас там быстренько прибрались, заплатили сторожам за молчание, а владельцу склада за разгром, то осталось только запустить «утку», что на самом деле киборг выполнял приказы пьяного идиота, попытавшегося раскрутить «DEX-компани» на компенсацию за «срыв». На пике скандала с «шестерками» таких умных много было.
– И пьяный идиот с этим смирился?
– Опять-таки вопрос цены. Слушай, а байка про мафию мне определенно нравится! – Доктор с интересом ознакомился с альтернативной историей, собравшей три с половиной тысячи лайков и сорок восемь перепостов. Оказывается, под видом цемента через Матрикс шел всегалактический наркотрафик, а киборг принадлежал посреднику, который чем-то разозлил крестного отца, и тот активировал секретную программу, превратившую верного слугу в машину смерти. – Очень убедительно написано, с огоньком. Сразу понятно, какие таблетки и в какой дозировке назначать!
Станислав нервно побарабанил пальцами по краю панели.
– Но зачем кому-то так усердно и убыточно затирать наши следы? Хотя постой-ка… Может, они затирают не наши следы, а свои?!
– Вот и я думаю, что «DEX-компани» громкая «реклама» с нашим цементным террористом и киберворами ни к чему, – подхватил Вениамин. – Ведь о срывах давно никто не слышал, все уверены, что проблема устранена, и в интересах компании постараться, чтобы так было и дальше.
– Вот именно – «не слышал»! – сердито подхватил Станислав. – Да и раньше СМИ трезвонили только о случаях, когда срывы сопровождались нападением на людей и массовыми убийствами. А сколько их было на самом деле?! Вот таких, тихих и замятых? «Смешных», как сказал приятель Теда, сообщая о Лансе? Когда киборги просто отказывались подчиняться, есть, отвечать или, напротив, говорили, что думают? Их отвозили на поверку – и они просто исчезали, а владельцам выдавали новенького, лучше прежнего! В итоге в живых остались только самые хитрые или те, кому повезло с хозяевами, но они тем более стараются не светиться.
– Как и мы, – задумчиво согласился Вениамин. – Однако шило в мешке утаить сложно… особенно два шила.
Капитан оглянулся. Ланс сидел за столом, сосредоточенно черкая гелевыми ручками на обороте черновика какого-то договора. Идея принадлежала Полине и сперва Лансу не очень понравилась. На бумаге он еще никогда не рисовал, с нее же ничего не сотрется, хозяин может заметить. К тому же Ланс привык чувствовать картинку «на ощупь», без посредника-стержня. Но потом приспособился и увлекся.
Станиславу хотелось верить, что это действительно черновик и киборг малюет на нем не капитанский портрет.
– А знаешь, что в этой истории самое поганое? «DEX-компани» призналась только в одной бракованной партии, но Ланс мало того что из другой, так еще и гораздо младше. Значит, «шило» продолжает вылезать… а «DEX-компани» продолжает тайно его выслеживать, отлавливать и ликвидировать. И теперь, получается, мы тоже у нее на прицеле.
– Ну, «DEX-компани» все-таки не полиция, – оптимистично заметил Вениамин. – Отобрать у нас киборгов они не имеют права, я читал договор о купле-продаже: даже если компания объявляет отзыв бракованной партии, возвращать покупку мы не обязаны, просто ответственность за ее дальнейшую эксплуатацию целиком ложится на нас.
– На Ланса у нас никакого договора пока нет. Да и Дэна лучше из виду не выпускать, мало ли на что они способны. Подкараулят в тихом месте, вырубят блокатором, кинут в багажник, и шито-крыто, – в очередной раз блеснул пророческим даром Станислав. О «визите» навигатора в шебский офис «DEX-компани» капитан до сих пор не знал. Дэн держал слово, данное Вадиму, а Полина с Тедом – Дэну.
– Пусть сперва нас найдут и вообще догадаются, что это мы. Мало ли кораблей в тот день на Матриксе гасились.
Станислав кивнул, хотя лицо у него осталось хмурым. Нельзя недооценивать противника… но и переоценивать – тоже, а то так и будешь всю жизнь от собственной тени шарахаться.
– Ну, по крайней мере, необходимости срочно мчаться на Джек-пот нет. Только исключим из списка планеты с автоматическими или слишком дотошными таможнями, которые могут придраться к лишнему боевому киборгу. Завернем к ним на обратном пути, соврем, что попали в завис, и заплатим неустойку.
– А что там Фрэнк пишет? – Вениамин углядел краешек вирт-окна с заглавием письма и двумя первыми строчками.
– Ничего особенного. – Станислав раздвинул мешающие окна и по привычке увеличил шрифт, хотя старый друг давным-давно избавился от близорукости. – Я попросил его разузнать про Киру, но, судя по полицейскому досье, девица чиста перед законом, как «acqua di un ruscello di montagna», что бы это ни означало.
– «Вода в горном ручье», – услужливо подсказала Маша.
– Да, подходящая метафора, – согласился капитан, вспомнив грозу на вторые сутки после высадки космодесанта на Кладбище Драконов и мутный поток, с ревом сходящий с крутого склона аккурат на их лагерь (ух, как они тогда улепетывали!). – Кира Тиммонс, землянка, двадцать два года, мать – Элиза Тиммонс, дизайнер аквасадов, отчим – Эдуард Толкиен, писатель, якобы потомок Того Самого, пишет бульварные детективы. Отец неизвестен. Есть сводные брат и сестра, им по тринадцать лет. Образование среднее, не замужем, окончила курсы вождения флайера, после чего единственная запись в ее деле – штраф за парковку в запрещенном месте. Оплатила в тот же день.
– А спустя четыре года внезапно оказалась капитаном собственного транспортника? – Вениамин одновременно читал письмо и слушал краткий пересказ друга. – А, вот, вижу – «Аргамак» принадлежит некоему Юрию Гибульскому, лицензия на перевозку грузов и разрешение на установку лазерных пушек в порядке. Кира в составе экипажа не числится, капитаном указан сам Юрий. Сорок девять лет, вдовец, по образованию механик, десять лет проработал в мастерской по ремонту флайеров, потом ушел в частный бизнес, состоит в профсоюзе космических дальнобойщиков. Список грехов побольше, но все по мелочи: пьяный дебош в баре, перевозка контрабанды, непристойное поведение в общественном месте. И за последние четыре года опять-таки ничего, как отрезало.
– Кира упоминала какого-то дядю, – припомнил Станислав. – А парни видели рядом с ней похожего на нее мужчину. Но в досье сказано, что ее мать единственный ребенок в семье. И фамилии разные.
– Может, двоюродный? – предположил Вениамин. – Или сходство вообще случайное.
– Не верю я в такие случайности. – Капитан закрыл письмо, но удалять не стал. – Жалко Фрэнк не сообразил голографию этого Юрия прицепить, спросили бы у парней, его ли они видели. А то, может, бедный работяга уже давно упокоился в вакууме.
– И Кира открыто летает на его корабле, даже название изменить не удосужилась? В космической глубинке типа Матрикса это еще сошло бы ей с рук, но на Новом Бобруйске – ни за что. Юрий Гибульский определенно жив, находится на «Аргамаке»…
– …И лежит связанный в кладовке, – проворчал капитан.
– …И лично провел свое судно и экипаж через автоматическую таможню, – неумолимо разгромил версию друга Вениамин. – Как это всегда делаешь ты.
«После чего его снова связали и затолкали в кладовку», – мрачно подумал Станислав, но выставлять себя упрямым параноиком не стал.
– В любом случае что-то с этой девицей нечисто.
– Ну, с этим не поспоришь, – развел руками доктор. – Остается надеяться, что, натравив на нас Грэга, она утолила жажду мести и успокоилась.
Станислав был не прочь утолить и свою, но понимал, что в данной ситуации это обернется для них еще бо́льшими проблемами.
– Ладно, как-нибудь попозже, при более удобном случае, – невпопад сказал он. – Сейчас Вадиму позвоню, если связь позволит, и освобожу вам канал.
Связь позволила, хотя изображение временами конвульсивно дергалось и застывало. Вадим ответил сразу, надрывным свистящим шепотом, в котором еле угадывалось «твою ж мать!» и несколько приветственных слов разной степени цензурности. Вид у спецагента был как у преступника в бегах: воровато сгорбившись и посекундно озираясь, он торопливо пожирал растворимую вермишель из яркого пластикового контейнера.
– Что у тебя с голосом? – Станислав на всякий случай тоже перешел на шепот.
– Это не у меня с голосом, а у Алика со слухом! – прошипел Вадим таким пианиссимо, что капитан включил запись разговора: непонятные места Дэн потом по губам расшифрует. – Ну что за люди, только ребенок заснул, я сел похавать нормально – уже трезвонят!
– Так отключил бы на время терминал, – смущенно посоветовал Станислав, стыдясь спросить, каково ж тогда «ненормально».
– Не могу, я важного звонка жду! Меня тут внештатным консультантом по одному делу привлекли, надо постоянно быть на связи. – Вадим напрягся, обратившись в слух, но тревога оказалась ложной, и спецагент чуть смягчился: – А у вас там как дела?
– Нормально. – Станислав снова покосился на Ланса – теперь убедиться, что «котик» не попадает в поле зрения камеры. – Ты что-нибудь узнал насчет Ржавого Волка?
– Да ничего! – Вадим заправил в рот очередную прядь вермишели и поправился: – Почти ничего. Ни у кого из дружков он совершенно точно не объявлялся, ни лично, ни по видеосвязи.
– Тогда почему «почти»? – Вениамин потеснил друга и встал рядом. – Привет, Вадик!
Спецагент кивнул, не прекращая жевать.
– У Сергея Волкова остался младший брат, Анатолий Волков. Ему «повезло» – во время штурма Маяка он сидел в тюрьме за разбойное нападение с убийством и должен был просидеть еще лет двадцать.