– Я понимаю…
Услышав ответ, Каори почувствовала облегчение. Все это время она волновалась: как Комати отнеслась к столь неожиданной вести?
– Не беспокойся, Сигэмори очень приятный восемнадцатилетний юноша, – убедила она сестру. – Он тебе понравится.
Комати молча кивнула. Ее обуревали сомнения и неуверенность по поводу предстоящей встречи. Но еще больше ее пугало, что в начале осени Каори и Ацутада отправятся в Дэва…
* * *Последующие два дня Комати и Каори были заняты подготовкой к предстоящей встрече. Женщина купила младшей сестре новые кимоно и украшения, дабы та предстала перед Сигэмори во всей красе.
Также, она пригласила одну из столичных куртизанок, госпожу Анзу, чтобы та посвятила юную фрейлины во все тонкости отношений между мужчиной и женщиной.
Госпожа Анзу, умудренная жизненным опытом женщина лет тридцати, сначала показала Комати подборку эротических картин сюнга. После чего, служанка куртизанки и некий юноша продемонстрировали все на еще более наглядном живом примере.
Комати не подала вида, хотя на самом деле не узнала ничего для себя нового. Когда она только поступила на службу во дворец, однажды вечером, направляясь к себе в покои, девушка немного заплутала в его многочисленных коридорах и случайно зашла в отдаленное крыло. Раздвижные седзи одной из комнат были приоткрыты, и оттуда доносились странные звуки. Не удержавшись от любопытства, Комати незаметно подошла к седзи и заглянула внутрь. Ее взору предстала одна из фрейлин императрицы, Нефритовой госпожи[37] Фудзивары Дзюнси[38], предававшаяся любви с мужчиной.
Любопытная фрейлина некоторое время с интересом наблюдала за ними, но услышав в стороне чьи-то шаги, поспешила удалиться.
* * *Накануне встречи Комати приснился кошмар. Ее представили Сигэмори, он скрывал свое лицо за плотным шелковым шарфом. Как девушка не желала рассмотреть его, увы, никак не удавалось.
Они поженились. Всю свадебную церемонию жених по-прежнему не открывал лица. Когда, наконец, церемония закончилась, молодые сели в экипаж и поехали в горы, где находился дом супруга.
Достигнув нужного места, они пересели из повозки в паланкин. Слуг вокруг не было, и юная фрейлина с удивлением подумала: как же они продолжат свой путь? Неожиданно, паланкин взлетел, и понес пару к самой высокой горе, на которой раскинулся пышный дворец. Внутри их встретила прислуга в дорогих одеждах. С ужасом, Комати отметила, что ни у кого из слуг отчего-то нет лиц.
Вскоре молодые уединились в своих покоях. Сигэмори сказал:
– Теперь, когда мы женаты, ты можешь увидеть меня, – и снял шарф.
От представшей ее взору картине, Комати оцепенела от ужаса, ибо ее нареченный оказался никем иным, как демоном-людоедом. Она хотела закричать, но из горла вырвался лишь сдавленный сип.
Немного совладав с собой, она спросила:
– Ты съешь меня?
– О нет! – ответил молодой супруг. – Я не стану тебя есть! Ты будешь готовить мне младенцев и детей до скончания своих дней! – и людоед зловеще рассмеялся.
Дальше Комати снилось, как она готовит для Сигэмори детей, которых он похищает в окрестных деревнях. Он пожирал их, запивая сакэ или сливовым вином…
Во сне, у Комати рождались дети. Младенцев, похожих на демонов, ее муж оставлял в живых, но похожих на людей тут же пожирал…
…Девушка проснулась на исходе часа Тигра вся в холодном поту.
– Милостивая Аматерасу, приснится же такое… – пробормотала она, плотнее заворачиваясь в одеяло, словно опасаясь, что из темного угла комнаты может появиться демон.
Вскоре, она вновь забылась сном до середины часа Дракона. К счастью, на этот раз ей ничего не снилось.
* * *Ранним утром прошел сильный дождь, и теперь, исходящая от земли влага, испарялась под нестерпимым летним зноем, отчего стояла невыносимая духота.
Комати, облаченная в темно-зеленое нижнее кимоно, на несколько тонов светлее второе нижнее и верхнее салатовое, расшитое бамбуковыми ветвями, мучилась от жары. Одежда представлялась ей невыносимо тяжелой, а макияж, казалось, вот-вот потечет с лица.
Девушка часто спускалась в спасительный подвал, дабы хоть немного побыть в прохладе. Там, в сумрачном помещении, наполненном различными припасами и бочонками с вином, ее тотчас настигали тяжкие думы о предстоящей встречи с Сигэмори, и она вспоминала свой ночной кошмар.
Фрейлина мысленно говорила себе, что демоны-людоеды это лишь сказки для малых детей! Но ей постоянно чудилось какое-то шевеление в темноте подвальных углов, и с замирающим от страха сердцем, она тотчас спешила покинуть его. Впрочем, вскоре опять возвращалась, дабы скрыться от жары…
Пока Комати металась в волнениях, прислуга под руководством Каори совершала необходимые приготовления. С кухни доносились аппетитные запахи блюд. Большой коричневый пес, любимец Ацутады, постоянно крутился поблизости, жалобно поскуливая и умоляюще глядя на поваров. Растроганные жалостливым взором животного, они периодически давали ему мясные и рыбные обрезки, которые тотчас бесследно исчезали в пасти пса.
…В середине часа Собаки к поместью Оно прибыл экипаж, запряженный быками. Гостей поспешили встретить Каори и вернувшийся со службы Ацутада. Слуги помогли гостям выбраться из повозки, и взяли на себя заботу об утомленных духотой быках.
Комати незаметно выглядывала из-за раскидистого пышного кустарника. Она прекрасно понимала, что нарушает нормы приличия, но любопытство оказалось сильнее. К счастью, ее зеленые одежды сливались с листвой, посему заприметить девушку было непросто.
Она увидела, как из повозки вышли мужчина и женщина средних лет, вероятно родители Сигэмори. Вслед за ними показался и их сын.
Как и говорила Каори, Сигэмори оказался приятным юношей восемнадцати лет. Комати с облегчением мысленно отметила, что, по крайней мере, внешне, он не имеет ничего общего с демоном из ее сна. И поспешила в дом, пока никто ее не заметил.
…Чуть позже, Комати и Сигэмори официально представили друг другу. Во время разговора девушка неожиданно обнаружила, что ее жених – весьма приятный собеседник. Они обсуждали поэзию, и юный гвардеец протянул своей невесте свиток со стихотворением.
– Я слышал, вы искусно слагаете стихи, – сказал он. – Прошу, прочитайте строки, что я сложил для вас.
Развернув китайскую бумагу, фрейлина прочитала:
– Гляжу не нагляжусьНа вишни, что цветут в горах,УкрытыеВесенней дымкой, —Вот так и на тебя не нагляжусь[39].– Чудесное стихотворение, – искренне улыбнулась Комати.
Сигэмори просиял. Обеспокоенная Каори, все это время незаметно наблюдавшая за сестрой и ее женихом, поняла, что их встреча проходит успешно. Она с облегчением вздохнула…
* * *Близился конец лета. День свадьбы Комати и Сигэмори был назначен. До этого времени, девушка вернулась к службе при дворе. Она планировала и в дальнейшем продолжить службу, ибо после долгих размышлений решила, что уже втянулась в дворцовый ритм жизни и без него ей будет чего-то не хватать.
И если ей, как замужней даме, выделят отдельные покои, она наконец-то избавится от необходимости еженощно слушать сопение многочисленных соседок по комнате.
Отношения молодых людей складывались на редкость удачно. Комати и Сигэмори быстро прониклись взаимной