Юкихира еще раз попытался убедить родителей Аояги принять хоть немного денег. Но, увы, стариков больше волновала судьба дочери, а не богатство. Доверив ее заботам честного и благовоспитанного придворного, старики были поистине счастливыми.
Итак, все было решено. Пришло время прощаться. Старик позвал Аояги, и девушка вышла из дома. Она оделась в теплое дорожное кимоно, а в руках держала небольшой узелок. Девушка поклонилась родителям и попрощалась.
Юкихира подхватил ее и посадил на своего коня. Затем и он поклонился старикам, еще раз выразил им свою благодарность и ловко сел в седло.
– Благородный господин, – промолвил отец девушки, – мы верим, что вы будете добры к Аояги. Посему, больше не опасаемся за ее судьбу…
Юкихира ударил пятками по бокам коня и отправился в путь. Погода в этот день выдалась благоприятной. И они без лишних приключений добрались до Синано…
Аояги стала официальной наложницей Аривара-но Юкихиры. Сам Юкихира приступил к обязанностям губернатора Синано.
* * *Прошло пять лет. За все это время Аояги и Юкихира были неразлучны. Хоть Аривара за прошедшее время и женился на дочери высокопоставленного чиновника Синано (ибо положено по статусу), про любимую наложницу никогда не забывал.
…В один прекрасный день, Аояги и Юкихира беседовали о домашних делах. Вдруг, женщина громко вскрикнула, словно от боли. Ее лицо резко покрыла бледность, и она замолкла… В помещении повисла тишина. Через несколько мгновений женщина заговорила:
– Дорогой господин, прошу прощения, что испугала своим криком… Но меня сразила неожиданная и сильная боль… Я так люблю тебя… Но мне придется покинуть этот мир… Прошу тебя прочесть надлежащую по такому случаю молитву…
Женщина закончила говорить и прилегла на татами. Юкихира же не на шутку обеспокоился и воскликнул:
– Какая чудовищная фантазия! Тебе просто немного нездоровится! Полежи, отдохни… И боль отступит.
– Нет! О, нет! – отвечала Аояги. – Я точно знаю, что пришла пора мне умереть… И я скажу тебе правду, ибо больше нет смысла ее скрывать: я не человеческое создание. Мои душа и сердце – душа и сердце дерева. А моя жизнь – это жизненные соки ивы. И сейчас, кто-то далеко, рубит мое дерево… Посему я и умираю… У меня даже нет сил, чтобы расплакаться… Прошу, скорее же прочти молитву…
Тут Аояги принялась стонать от боли и закрыла свое бледное лицо широкими рукавами кимоно. Перепуганный Юкихира находился рядом с наложницей, но не знал, как ей помочь. Горечь близкой утраты буквально разрывала ему сердце…
Несколько минут спустя, Аояги скончалась…
* * *Юкихира долго убивался по безвременно ушедшей наложнице. Пытаясь забыться, он начал много времени посвящать поэзии и рисованию.
Спустя несколько месяцев, из Хэйана пришло сообщение: его переводят на должность губернатора трех небольших провинций Харима, Бидзэн и Биттю.
Аривара засобирался в путь, стремясь, как можно быстрее покинуть Синано: ибо, с этим местом его связывало слишком много воспоминаний об Аояги.
Он и его супруга погрузили вещи в экипаж, и отправились в путь, в сопровождении небольшого отряда воинов…
По дороге они достигли того самого места, где некогда стояла хижина Аояги. К своему немалому изумлению Юкихира нашел лишь пустынное место среди холмов. Дом давно разрушился. А три дерева, те самые три ивы, около которых когда-то стояла хижина, оказались кем-то безжалостно срублены…
«Как просто срубить дерево…» – с печалью подумал Юкихира.
Глава 3
Пятый год правления императора Нимме, Хэйан[30].Наступила середина лета. Комати уже как три года служила при дворе.
С тех пор, как Юкихира отправился в провинцию Синано, миновал год. Его младшему брату Нарихире исполнилось тринадцать, и отныне, считаясь совершеннолетним, он приступил к службе при дворе.
Будучи творческой и впечатлительной личностью, юноша вскоре обнаружил, что совершенно не имеет склонности к службе. Руководитель департамента, куда его определили, тоже не мог этого не заметить. И вспоминая выдающиеся способности Юкихиры, ныне занимающего должность губернатора Синано, с горечью высказался, что вряд ли его младший брат когда-нибудь поднимется выше штатской должности.
Зато, несмотря на явную несклонность к дворцовой службе, поэтические способности юного Аривары быстро заметили при дворе. И он постепенно набирал популярность, как поэт.
…Тем временем, император Нимме в конце весны послал дипломатическую миссию[31] в Китай, находящийся под царствованием династии Тан[32]. Возглавил миссию ученый и дипломат Фудзивара Цунецугу[33].
Микадо поручил ему в первую очередь наладить торговые связи между государствами. Но Цунецугу надеялся ознакомиться и с полезными культурными достижениями другой страны, дабы в будущем успешно использовать их на родине.
Переживания госпожи Катоко из-за ее неспособности понести ребенка в последнее время особенно усилились. Она постоянно печалилась, стараясь отвлечься от гнетущих ее мыслей общением с фрейлинами, музицированием и сложением стихотворений.
Фрейлины разделяли беспокойство госпожи. Ведь если ее положение при дворе пошатнется, что станет с ними? Многие желали продолжать служить по ряду разных причин. Не очень переживала разве что только Комати, ибо за прошедшие три года теплыми чувствами к службе так и не воспылала.
Да и Кэнси сейчас было не до подобных размышлений. Ее дедушка, Татибана Таканобу в начале лета слег от болезни. Девушка часто писала домой, дабы узнать о его состоянии. И несколько дней назад, получив крайне неутешительные вести, испросила у госпожи Катоко разрешения ненадолго отлучиться, дабы проведать больного родственника. Наложница милостиво разрешила.
Комати сильно не хватало подруги. Она частенько посещала по вечерам кумирню, моля у богов исцеления для Таканобу. Ведь чем скорее он поправится, тем быстрее Кэнси вернется во дворец!
В один из вечеров, юная фрейлина как обычно следовала в святилище, как вдруг перед ней возник ее двоюродный брат по материнской линии, служащий в Ведомстве Церемоний, Киехара Хироцугу. Зимой ему исполнилось восемнадцать, но выглядел он на пару лет старше своего возраста. У Комати с ним с детства сложились дружеские отношения, и до поступления на службу во дворец они часто общались.
– Давно не виделись, сестричка, – поприветствовал он.
– Рада видеть тебя, Хироцугу, – ответила девушка, сразу же заметив, что ее родственник чем-то смущен.
Она смерила его цепким взором: в руках юноша сжимал небольшой сверток белого шелка, который постоянно нервно теребил. Да, так и есть: всегда уверенный в себе Хироцугу определенно чем-то озабочен!
– Что-то случилось? У тебя обеспокоенный вид… – не преминула заметить фрейлина.
Юноша смутился еще больше.
– Понимаешь… Тут очень деликатное дело… – пролепетал он, с новой силой начав теребить загадочный сверток.
Богатое воображение Комати тотчас нарисовала картину: ее брат влюбился в некую придворную, но из-за избытка чувств пребывает в полной растерянности и не знает, как снискать ее внимания!
Хироцугу тем временем указал на небольшую беседку в стороне,