Рене повернулся и направился к выходу. Палач же, подчинившись приказу, отвязывал алхимика от пыточной лестницы.
– Мы ещё поквитаемся… – едва слышно прошипел Святой отец вслед прелату.
тот замер на месте и небрежно бросил через плечо:
– Помимо моих способностей, вам известных, у меня есть ещё одно: обострённый слух. Поэтому будьте осторожнее со словами, святой отец, – моё терпение не безгранично!
Как и предполагал Рене де Шаперон, среди схваченных горожан, не нашлось ни одного связанного с тёмными силами. Даже обвинённых в проведении Чёрных месс пришлось освободить. Несчастные оказались оклеветанными коллегой по цеху прядильщиков, попросту из зависти и желания захватить городской рынок сбыта.
Рене прекрасно понимал, что как только он покинет Сомюр, отец Франсуа примется за прежнее. Но сознание справедливости, – иначе дай волю инквизиторам, и те пол-Франции предадут аутодафе, что не кому будет платить налоги в королевскую казну, – приносило Рене удовлетворение. Что поделать, не всегда он мог оказаться в нужном месте и в нужный час и спасти невинно приговорённых к сожжению, вот уже несколько лет не покидая седла и постоянно переезжая из города в город. Конечно, папская булла, свершала своё дело, повергая порой в кратковременный трепет доминиканцев, но Рене понимал, что Орден Святого Доминика слишком окреп и разросся за последнее столетие, – почти в каждом крупном городе был его монастырь. И служители Господа, доминиканцы, давно забыли об истинных целях создания братства: служению Богу, аскетизму, помощи ближнему, милосердию. Со временем, обретя невиданную власть и влияние не только во Франции, но в Италии и Испании, Орден превратился в гнездо инквизиторов, готовых уничтожить кого угодно «во имя Господа», но при этом, не забыв конфисковать имущество обвинённого человека. Рене знал, что даже король Франциск, верный католик, боялся доминиканцев и давно хотел лишить сей Орден всевозрастающей власти, но, увы, не знал, каким образом. Ведь тогда его действия были бы направлены против Святой инквизиции, а не для кого не секрет, что Папа Римский благоволил Ордену Святого Доминика и всячески оправдывал его жестокость, порой даже излишнюю. И перед этой жестокостью были бессильны монархи, которые помимо того, что они – помазанники Божьи, были ещё и смертными людьми, подверженными всем человеческим соблазнам.
И один из таких соблазнов довёл недавно короля Германии от отлучения от церкви. Поэтому пять лет назад Франциск I благосклонно принял Анри Денгона. Тот лично поведал на аудиенции монарху о необычных способностях Рене Шаперона, – Франциск, не подозревая об истинном происхождении бесстрашного юноши, дав согласие на всяческое содействие и покровительство с одним условием, – обуздать ненасытный Орден Святого Доминика на территории Франции, что представлялось делом весьма не лёгким.
Глава 3
Рене покидал Сомюр рано утром, едва забрезжил рассвет. По необъяснимым причинам его влекло на север… Он ещё точно не знал, куда именно, возможно – в Орлеан. Но интуиция подсказывала: сначала следует посетить родной Шоле, а затем уже Орлеан, где разместилась Святая коллегия инквизиторов, возглавляемая Анри Денгоном.
Сидя в седле де Шаперон размышлял о Денгоне, который стремительно возвысился за последние пять лет и даже получил для него специальную грамоту, скреплённую Папской буллой. Но чувства молодого прелата, испытываемые к его наставнику и покровителю, теперь уже Главному инквизитору Франции, были противоречивыми. С одной стороны, Рене понимал, что Денгон использует его для достижения своих целей: положения, власти и богатства, с другой же – Главный инквизитор относился к нему, сыну палача, как к себе равному, с нескрываемым уважением и даже благоговением. Денгон первым оценил способности юного Шаперона, направив их в нужное ему русло. Безусловно, нынешний Главный инквизитор извлёк из них личную пользу, но одновременно со своим взлётом, он возвысил и Рене, теперь уже де Шаперона, прелата и дворянина, обличённого доверием и властью.
Поначалу Рене, почувствовав свои необычные способности, хотел просто бороться с нечистью, но Денгон убедил его, что помимо тёмных сил существуют ещё и серые силы. Это те священнослужители и члены доминиканского Ордена, которые прикрываясь именем Господа, чинят на территории королевства деяния, не подобающие истинному католику, а именно: они погрязли в прелюбодеяниях, корысти, личной выгоде, стремлении к наживе и самое страшное в стремлении вершить судьбы людей, распоряжаясь их душами и жизнями. По молодости лет Рене не допонимал этого обстоятельства, но затем, когда начал ездить по городам Франции, и, обретя право вмешиваться в инквизиционный процесс, понял, как Денгон был прав.
Многие из членов доминиканского Ордена затаили обиду и злобу на Рене де Шаперона, но, зная, что тот находится под покровительством самого Денгона, вынуждены были мириться с существующим положением дел. Правда, не все… Были попытки направить в Рим пасквили, чернившие Главного инквизитора и «его выкормыша», но не один из них не достиг пределов Папского префектората[31].
Иногда Рене задумывался: а что бы сделали инквизиторы, или такие святые отцы, как Франсуа, если бы его отдали им на милость? Пожалуй, пытали бы самыми изощрёнными способами, потом обвинили в пособничестве Дьяволу и сожгли на костре, а пепел развеяли по ветру, чтобы навсегда забыть о строптивом прелате.
Рене поёжился от утреннего холода, накинул плащ и продолжил путь. Он уже задремал в седле, лошадь сама по себе шла по дороге, как вдруг услышал приближающиеся шаги. Человек явно бежал и не собирался нападать на прелата из-под тяжка.
Рене развернул лошадь навстречу к бегущему и, руководствуясь давней мудростью: бережёного Бог бережёт, положил руку на навершие меча, готовый выхватить его с любой момент.
Подбежавший человек, достаточно грузный на вид, совершенно лысый, в длинной домотканой холщёвой рубахе, с охапкой книг под мышкой, тяжело дыша, и не мог вымолвить ни слова.
Рене, убедившись, что бродяга не представляет ни малейшей опасности, неспешно продолжил свой путь, но вскоре вновь услышал шаги настигающего его сзади человека.
– Сударь… – молил тот, задыхаясь. – Умоляю вас, сделайте милость, попридержите своего коня. Я слишком грузен, чтобы бегать… – Рене остановился, заинтригованный: что же будет дальше? – Благодарю вас, сударь, – полный незнакомец, сел прямо на дорогу и перевёл дух. – Слава Богу, я вас догнал…
Прелат внимательно посмотрел на мужчину: наличие книг под мышкой и чрезмерно умное и хитрое выражение глаз, лысая голова – явно не вязались к образу бродяги. «Где-то я его видел…»
Незнакомец встал.
– Я хотел поблагодарить вас, господин де Шаперон. Ведь, кажется, так называл вас один из инквизиторов? Вы спасли мне жизнь, и поверьте…
– Я тебя вспомнил, – перебил Рене излияния