— Что за ВР?
— Вымершая речь. Язык медиков, аналог вашей латыни.
— Ужас какой-то, — опять недовольно пробормотала Лера. — Никогда не понимала, зачем у нас бедных врачей заставляют эту латынь учить. Пережиток какой-то. Ну, а у вас и подавно. Вот объясни мне, зачем нужен мертвый язык, когда есть живой?
— Насчет вашей латыни не знаю. А наш мертвый язык, кстати, он называется джи, очень даже нужен. Несколько столетий назад наш мир населял интересный народец — джиды. Они обладали уникальными знаниями в области медицины и оставили после себя множество манускриптов. Тексты эти до сих пор расшифрованы не все. И до сих пор временами попадаются описания неизвестных на данный момент лекарств и медицинских методик. В библиотеке Академии собраны сотни тысяч свитков. Идет работа по их расшифровке.
— А куда же делись сами джиды? Почему от них остались только манускрипты да мертвый язык?
— Считается, что частично они перемешались с другими народами. И сегодняшние менталисты и эмы — это их потомки. А вот куда делась основная масса джидов — неизвестно.
— Ясно, — кивнула Лера. Судьба таинственного народа интересовала ее куда меньше, чем дисциплина, которую предстояло осваивать, поэтому поинтересовалась: — Наверное, ВР считается сложным предметом?
— Не столько сложный, сколько нудный. Но для тебя, думаю, будет самым простым. Для его освоения никаких особых талантов, никаких паранормальных способностей не нужно — только зубрежка.
— Терпеть такие предметы не могу, которые «только зубрежка», — с досадой произнесла Лера.
— Как же ты тогда на юриста пошла учиться? Ведь там, наверное, «только зубрежка» — девяносто процентов.
Именно! Поэтому Валерии и не хотелось поступать в юридический. Она ощущала себя творческой личностью. Ей нравилась деятельность, где нужен полет фантазии, импровизации и экспромты. Да она бы лучше до скончания веков «доброй феей» проработала, чем копаться в бумажках, разбираться в скучных законах, где шаг вправо, шаг влево — расстрел. Какая импровизация, когда в документах не то что каждое слово, каждая буковка, каждая запятая должны стоять в строго отведенном для них месте? Скукота.
— А ты ведь в юридический не по своей воле поступила, — догадалась Элиана.
— Да, — решила не притворяться Лера. — Отец настоял.
— Мой тоже выбрал мне профессию за меня. Хотел, чтобы пошла по его стопам. Стала угадай кем?
— Неужели юристом?
— Ага, — кивнула блондинка и, хохотнув, добавила: — Прикинь, как у наших отцов мысли сходятся. Только копаться всю жизнь в бумажках — не мое. При первой возможности сбежала из дома и поступила туда, куда хочу.
— Ого! Круто! — искренне восхитилась Лера. — И что отец?
— Да ничего. Лишил материальной поддержки, и все, — усмехнулась Элиана. — Нет, будь его воля, он бы меня проклял. Только как? Мои ментальные способности превосходят его в несколько раз — он не может наложить на меня никакое проклятие.
— А как ты выживаешь без его денег?
— У интернов хорошие стипендии — вполне хватает. Главное, чтобы не было хвостов, иначе стипендии лишат.
Лере бы тоже «без хвостов» не помешало. И хоть, как она поняла, кормят студентов сытно и совершенно бесплатно, но ей же нужны средства на то, чтобы купить все необходимое. Элиана, конечно, за порцию электона готова поделиться и одеждой, и ручками-тетрадками, и средствами гигиены, и вообще всем чем угодно, но Лере не нравилось, что таким обменом она потакает пагубному пристрастию блондинки.
Наполнивший коридор громкий звук бьющегося стекла заставил инстинктивно пригнуться. Элиана, наблюдая за реакцией Леры, засмеялась и попыталась перекричать громыхание:
