– А ну повтори!
– Что тебе повторить? – Диана рассмеялась. – Глупенький! Тобой всю жизнь манипулировали. Каково это, воспитывать чужого ребенка, поделись?
– Диана!
– Что? Что, Златокрылый? Да не твоя она дочь, не твоя. Надо же ее было куда-то деть, тем более ты так удачно подвернулся. Все, убери от меня руки, я ухожу.
– Вас проводят. – Мамин голос я почти не узнала. – Рыс, взять!
Ой, как она верещала! Рыс, вымахавший под метр в высоту, действительно выглядел устрашающе. Ой, как она ломанулась к выходу, даже мне весело на минуту стало. Ровно до тех пор, пока я не осознала сказанное. Одним движением я выбросила блокнот в камин, а сама рванула в свою комнату.
– Элла! – рявкнул отец. – Блейк, закрой за этой идиоткой дверь.
Я никогда не запирала дверь в свою комнату, не было нужды. Родители не лезли в мое пространство, мелкие были достаточно воспитаны, чтобы стучаться. Да и потребности в одиночестве особой не было. А вот теперь захотелось, потому как знала – отец обязательно последует за мной.
Так и случилось. Он остановился в дверях, глядя на меня тяжелым взглядом.
– Элла, она соврала. Ей нужны были деньги, вот и все. А когда она их не получила, то взбесилась и решила ударить побольнее.
– А если не соврала? – спросила я. – Если правду сказала?
– Выясним, – терпеливо сказал Кайл. – Проблем особенных с этим не будет, мы все выясним. Но истерить и кричать не нужно, ей того и надо. В любом случае страшного ничего не случилось, поняла?
Я кивнула. Отцу я верила. Отец для меня, пожалуй, был единственным человеком, слова которого принимались на веру сразу же и без сомнений. У нас была удивительно прочная связь. Эмму и Эву папа любил. По-настоящему, по-отцовски. Гулял с ними, водил в парк, сидел, пока они болели, собирал в школу, ходил на родительские собрания.
А вот со мной он дружил. Мы постоянно брали на выходные Берр, он учил меня справляться с драконами, постоянно что-то рассказывал. Он не делал со мной уроки, как с Эвой, но мог часами разговаривать за чаем или в нашем любимом загородном домике у моря. Таких отношений у отца не было ни с кем. Разорвать эту связь? Диане это было не под силу. Во всяком случае, я надеялась на это.
– Кто мой отец? Знает ли он обо мне? Она ведь и его обманула, наверное!
Мысли путались и даже немного дрожали руки. В семнадцать лет такое услышать – не самое желанное.
– Элла, – в комнату вошла мама. – Родная, ну чего ты ее слушаешь?
– Мам, посмотри на меня! И на папу! У нас общего – только фамилия!
– А характер? – Она улыбнулась. – А любовь к драконам?
– Он меня воспитал, – резонно возразила я. – Естественно, я приобрела некоторые его черты.
– Так. – Она уселась на кровать. – Эльчонок, послушай меня. Папа как-то сказал, что я – это я. Пусть я обрежу волосы, наберу вес, изменю внешность еще каким-то образом, я останусь собой. Я буду все той же Блейк. Твоей мамой, женой твоего отца, мамой близняшек и Эда. Мой характер не изменится. Я буду по-прежнему вас любить, буду ругаться, когда ты гуляешь допоздна и когда девочки ссорятся. Буду готовить вам завтраки, ходить на работу, любить драконов. Понимаешь? Я – это я, что бы во мне ни изменилось. А ты – это ты. Наша Элла, моя дочка, родная и любимая. От того, что в тебе не течет моя кровь, я люблю тебя меньше?
Я рассеянно покачала головой.
– Тогда прекрати расстраиваться. Как бы там ни было, соврала ли Диана или нет, мы все равно тебя любим. Ты наша Элла независимо от того, кто причастен к твоему рождению.
Ситуацию разрядил отец.
– Я действительно такое говорил? – радостно спросил он.
– Говорил-говорил, – хмыкнула в ответ мама.
Муж расплылся в улыбке:
– Хорош!
Даже я не могла сдержать смех. У, напыщенная морда! Но – наша, и правда, родная, независимо от того, по крови ли.
– Все, ребят, давайте спать. Надо отдохнуть.
– А завтра мы пойдем в лекарский дом, да? – Я вскинула голову, посмотрев на отца.
Тот медленно кивнул.
В лекарский дом. Анализ на отцовство? Демон… сколько бы я ни успокаивала себя, было страшно. Если вскроется, что Диана не соврала, нас ждут несколько неприятных дней. В итоге, я думаю, все устаканится, но… Эх, а так все хорошо шло. И Ладон затих…
Из-за закрытой двери раздавались приглушенные голоса родителей.
– Но ведь тест ничего не решит, – говорила мама.
– Брось, сладкая, ну не выгонять же ее из дома, – отмахнулся отец. – Ерунда.
Потом, подумав, добавил:
– Но все же я хочу знать.
– Разумеется. Знаешь, я, пожалуй, переночую с Элькой. Ты мальчик взрослый, без грелки обойдешься, а она опять накрутит себя, расстроится.
– Вся в тебя, – невесело пошутил он. – Спокойной ночи, сладкая.
– Спокойной. Люблю тебя.
– Прибереги признания. Скоро я буду в состоянии их проверить.
Снова приоткрылась дверь.
– Не спишь еще?
В комнате было темно, хоть глаз выколи, и силуэт мамы я различала с трудом.
– Нет.
– А я к тебе. Можно?
– Проходи.
Пройти мама не смогла – споткнулась о кровать и грохнулась прямо на постель. Я весело фыркнула.
– Сегодня спать я буду здесь.
– Как в детстве?
– Ага. Помнишь, время славное было?
Я посторонилась, давая маме возможность улечься.
– Помню. Правда, смутно. Вы с папой вечно спорили – это я помню. И близняшек еще не было. И подвал какой-то помню. И, – я замялась, – мужчину помню, который ворвался в дом, я тогда напугалась.
– А, Зейн, – хмыкнула она. – Редкостный идиот. Твой отец увел меня у него, когда я была студенткой. Говорят, спился. Живет в какой-то комнатушке и работает дворником. Сам виноват, сам же все и разрушил. Забавно, кстати, жизнь нас всех раскидала. Рита вышла за Андра. Парочка из них так себе, но если им так хочется, почему нет?
– Папа довольно зло шутит на их счет, – заметила я.
– Твой папа зло шутит обо всем. Зейн совсем опустился, о нем и не слышно ничего. Строгий, Стерх – это руководители «Драконьих Авиалиний» – погибли во время возрождения Ладона. Лэрнст женился на Лирэль. Кстати, пора бы им подумать о ребенке. Конечно, живут демоны и иеры куда дольше людей, но все же уже пора. И время вроде спокойное относительно. Забавно. С удовольствием посмотрю, что вырастет из тебя и близняшек. А уж Эд и вовсе ввергнет Лесной в хаос.
– Это точно. – Я с удовольствием потянулась. – Знаешь, я поначалу испугалась. Ну, когда Диана сказала, что я не родная. А потом поняла, что даже если не родная, все равно ваша.
– Умница. Твой отец любит тебя. Поверь, я видела разного Кайла, я могу об этом судить. Любит больше всего на свете. Больше, прости меня Высший, близняшек. Ты – часть его жизни, самое дорогое существо. Эльчонок,