Щеки Вайолет чуть зарделись. Там, в императорской спальне, она не испугалась, хотя в Ульмарской благородной школе выдирали страницы учебников с изображением обнаженных мужчин, а наставницы лишь вскользь упоминали о некоем инструменте для деторождения. Помнится, монарх удивился ее реакции. Он готовился к слезам, долгим уговорам, а юная фрейлина хотела попробовать, посмотреть, пощупать. Давненько ему не попадалось столь непосредственное создание!
Вайолет казалось все таким естественным. Она искренне не понимала, почему другие женщины страшатся близости с мужчинами. Что-то внутри ее требовало, чтобы император проделал все быстрее, буквально толкало к нему.
Воспоминание пришло и ушло, Вайолет вернулась в грубую реальность. Без кольца, со статусом брошенной невесты.
– Кого же выбрать? – наморщив переносицу, девушка поднесла палец к губам – дурная привычка, от которой ее не смогли избавить ни няньки, ни гувернантки. – Теперь я полагаться на отца не стану.
В списке потенциальных женихов остались пятеро, и, поразмыслив, Вайолет остановила выбор на графе Уорвике. Пусть он и стар, целых сорок пять лет, зато не поверит грязным инсинуациям, не подвержен категоричности молодости, вдобавок тоже член совета.
– Он не урод, – загибая пальцы, перечисляла достоинства графа Вайолет, – не глуп, богат. Родители умерли, никто не станет меня донимать. А еще у него замок, перспектива стать председателем совета. Я рожу ему долгожданного наследника и своей красотой скрашу старость.
О любви с обеих сторон она не помышляла, довольно уважения. Если капризничать, ждать светлого чувства, то умрешь старой девой. Хороших женихов и невест в колыбели разбирают, нужно хватать и бежать.
Настроение Вайолет немного улучшилось. Она уверилась в своем будущем высоком статусе и обустроенной жизни и велела подать чаю. Однако насладиться им не позволили. Только девушка поднесла чашку к губам, как дверь распахнулась и в комнату вошли родители. Они никогда не расхаживали парой, и Вайолет сразу заподозрила неладное. Раз так, лучше поставить чашку на стол, чтобы не ошпариться. Как в воду глядела!
– Зачем приезжал герцог? – Скрестив руки на груди, маркиз остановил немигающий взгляд на дочери.
Эмберли верным оруженосцем замерла справа от него, нервно покусывая нижнюю губу.
– Он разорвал помолвку, отец.
Вайолет не видела смысла скрывать, все равно скоро узнают.
Сайрос шумно выпустил воздух через ноздри и занял одно из свободных кресел. Жена последовала его примеру, облюбовав диванчик. Потянувшись, она забрала с подноса чашку дочери. Вайолет не возражала, переводя напряженный взгляд с одного лица на другое. Что-то ей не нравилось, очень сильно не нравилось. Недовольство родителей объяснимо, но слишком уж мать нервничает, а отец бледен. Или после отъезда Майлза они успели поругаться? Вайолет не сомневалась, маркиз напутствовал несостоявшегося зятя парой емких пожеланий.
– Пора собирать семейный совет.
Родители переглянулись, и девушка заерзала в кресле.
– В узком кругу или?.. – уточнила она и с ужасом представила столпотворение родни.
Из всех родственников Вайолет хорошо помнила только деда по материнской линии, и то потому, что бывала у него в академии. Светская жизнь плохо сочеталась с материнскими обязанностями, няньки не всегда надежны, и Эмберли иногда отвозила дочь своему отцу, чтобы забрать на обратном пути с очередной охоты или пикника. С тех пор минуло много лет, Вайолет с дедом не виделись… Да тьму времени, с момента поступления в школу.
– Тебе слова не давали, – зло отозвался маркиз, подкрепив свои слова уничижительным взглядом. Вайолет затихла, вжавшись в спинку кресла. Только зеленые глаза влажно сверкали. – Все, что могла, ты уже совершила.
Воздух в гостиной сгустился, теперь девушку душило не только ожерелье, но и платье. Право, зачем она выбрала модное, с облегающим лифом? Хотела произвести впечатление, загладить недоразумение. Не вышло. Майлз остался глух и слеп к женским чарам, не изменил дурацкого решения. И теперь отец гневался.
– Ну, Эмберли? – Маркиз перевел взгляд на супругу, и та судорожно вздохнула, опустив голову. – Чем ты занималась при дворе, пока наша дочь мела подолом спальни?
– Отец, я вовсе!.. – возмутилась Вайолет и прикусила язык от резкого окрика.
– Молчать! – Сайрос стукнул по столику кулаком. Опустевший поднос подпрыгнул и со звоном полетел на пол. – Ни слова больше! В твоих же интересах. Раскроешь рот, когда разрешу.
Девушка насупилась и отвернулась. Прежде с ней так не обращались.
– Итак, – маркиз хрустнул пальцами, – Вайолет ославила себя при дворе, герцог Берил разорвал помолвку, императрица-мать не желает ее видеть. Плохо? – Он сделал короткую паузу и нанес удар: – Поздравляю, в действительности все еще хуже.
– Хуже? – упавшим голосом отозвалась Эмберли.
Кровь отлила от ее лица, даже горячий чай не смог вернуть на него румянец.
– Именно, – мрачно подтвердил маркиз. Он смотрел поверх головы супруги, сжимая и разжимая пальцы. – От нашей дочери все отказались. Все, понимаешь? Сегодня я получил приглашение. На двоих, без Вайолет. Уверен, остальные поступят так же, откажут ей от дома.
– Но все же?.. – с затаенной надеждой спросила маркиза и отставила чашку, опасаясь разбить.
Она понимала, о каком приглашении шла речь – на императорский маскарад. На нем присутствовали все дворяне Легии, вне зависимости от титулов и состояния. Вайолет сочли ниже деревенского сквайра.
– Нет, Эмберли, все именно так, – упрямо качнул головой маркиз. – Вероятно, тебя заинтересует моя утренняя корреспонденция, – желчно добавил он, обращаясь к Вайолет.
Девушка неуверенно кивнула. Она сомневалась, будто там что-то хорошее, но отец все равно скажет.
– Так вот, я получил восемь писем от самых родовитых семейств Легии. Они настоятельно просили вычеркнуть их из брачного списка.
– И граф Уорвик? – Голос Вайолет против воли дрогнул.
– Он был в числе первых. Никто, понимаешь, никто не желает видеть тебя своей невестой. Нет, – усмехнулся Сайрос, откинувшись на спинку кресла, – ты, конечно, можешь попытать счастья в провинциальной глуши. Само собой, никакого титула для тебя и твоих детей, всего лишь очередной позор на нашу голову. Но я этого не допущу, поэтому, милая доченька, тебе придется отправиться в монастырь. Спасешь остатки чести рода Редж.
Монастырь? Ее – в монастырь? Вайолет не верила собственным ушам. Влачить жалкое существование много хуже, чем в школе стать тенью человека. Она слишком молода, слишком многого хотела, чтобы молиться и десятилетиями ждать смерть запертой в крохотной келье.
– Мама? – Губы Вайолет дрожали. Она готова была расплакаться. – Отец ведь пошутил, правда?
Эмберли не улыбнулась, не развеяла ее страхи.
– Твой отец и не думал шутить. Следовало сперва поразмыслить о последствиях, – хлестко заметила она. – Или ты полагала, будто после шашней с императором к тебе выстроится очередь из женихов?
Девушка понурилась. Именно так она и думала. Наивная!
– Отныне ты бракованная невеста. Только глухой во