– Что вы здесь делаете? – зашипел некромант, шагнув навстречу к заказчику. – Я велел ждать дома!
– Решил убедиться, что вы не сбежали с моими деньгами, – отозвался мужчина и, смахнув снег, устроился на ближайшей скамейке.
Некромант одарил его уничижающим взглядом.
– Вы меня оскорбляете!
– Я вас не знаю, – парировал мужчина, – а соблазн велик.
– Как и ваша выгода, – не остался внакладе молодой человек.
Ответа не последовало.
– «Хвост» не привели? – продолжал волноваться некромант.
Былые страхи вернулись, за каждым деревом мерещилась стража.
– Займитесь уже делом! – рыкнул заказчик. – Никакой сумеречный свет не скроет трупных пятен. Я плачу только за качественную работу. Вы ведь захватили с собой грим?
Некромант кивнул. Сегодняшний день станет дебютом на поприще художника. Смерть накладывала на человека определенный отпечаток, даже всего через пару дней, проведенных в земле, результат порой становился необратимым. Зима, безусловно, играла на руку преступникам, замедляла процессы разложения, но сегодня уже шестое число, покойница не первой свежести. Тут-то и придет на помощь косметика. Немного пудры, немного румян, и живой покойник готов.
– Не могла умереть неделей позже! – посетовал в пустоту заказчик.
Дядя назначил Летицию своей единственной наследницей. В случае ее смерти все земли и банковские счета отходили государству. Увы, девушка скончалась раньше дядюшки. Всего на день! К счастью, родственники проживали в разных областях королевства, и ушлый отчим, дав необходимые взятки, временно оживил Летицию. Но завтра приезжали поверенный и нотариус, ложь обязательно всплывет, придется предъявить девушку.
– Не волнуйтесь, никто не отличит от живой, – заверил некромант.
Он держался так, словно тысячу раз проводил подобные обряды, набивал цену.
– Сможет говорить? – не унимался заказчик.
Молодой человек неопределенно пожал плечами и сердито буркнул, пресекая последующие вопросы:
– Раз уж пришли, то смотрите, но ни звука!
– Но…
Заказчику показалось, что некромант перепутал могилы. Он поднялся, хотел проверить, но убийственный взгляд исполнителя заставил его замолчать и вернуться на место. Действительно, лучше не мешать, а то местную нечисть натравит. Специалисту виднее, где и как проводить ритуалы.
Ночь для магии выдалась практически идеальная: безветренная и лунная. Даже морозец немного ослаб, не так хватал за щеки, как еще вчера. Однако некроманту казалось, будто стало на десяток градусов холоднее, возможно, от страха. Ладони его вспотели, в горле пересохло. Молодой человек напомнил себе о деньгах, глубоко вздохнул и, стараясь не думать о безмолвном наблюдателе, забубнил речитатив на вымершем языке. Пару раз дрогнуло пламя зажженных свечей – пока ритуал шел по правилам. «Небесный Дух, лишь бы и дальше все получилось!» – подумал некромант. Он сам себе не верил, но голова боится, а язык говорит.
Очередное движение рук – и могилу озарило легкое свечение. Некромант явственно увидел прозрачное облачко, скользнувшее откуда-то сверху к земле. Неужели душа вернулась в тело? Слова застряли в горле, когда земля под ногами дрогнула. Заказчик подскочил со своего места, прижал руку к груди, словно боялся, что сердце выпрыгнет наружу. Немудрено, не каждый день видишь, как покойница выбирается из могилы! Она не спешила, долго возилась с гробом, разгребала остатки снега. Волосы некроманта стали дыбом, когда на поверхности показалась рука. Он надеялся на мощь заговоренной веревки, но на всякий случай отступил на пару шагов. Мир мертвых – слишком опасная вещь, как воронка, может затянуть в свои врата.
Покойница тяжко вздохнула и посетовала:
– Как же холодно!
– Это не она! – взвизгнул заказчик.
Голос ожившей покойницы мало походил на голос Летиции.
– Подождите, – проблеял некромант, – оживление иногда меняет человека.
Он почти физически ощущал, как деньги утекают из рук.
Между тем покойница целиком выбралась из могилы. Даже бледного света луны хватало, чтобы понять, никакой ритуал не превратит шатенку в блондинку. Да и одета женщина была не в белое платье, в которых традиционно хоронили невинных незамужних девиц, а в нечто синее с потрепанной кружевной отделкой. Ткань лохмотьями свешивалась с худых рук. Некромант порадовался, что ритуал сделал кожу целой. Как оказалось, не всю. Стоило покойной повернуться к свидетелям ее воскрешения, как оба, призывая на помощь небеса, ринусь прочь. Спотыкаясь, теряя детали гардероба, они наперегонки неслись к кладбищенским воротам. Мешок остался валяться на снегу, лампа все так же сиротливо горела на прежнем месте. Ритуал пошел не по правилам, покойница не должна была самостоятельно двигаться, говорить до наложения специальных чар.
– Куда же вы?
Женщина растеряно простерла руки к беглецам. Это по крайней мере невежливо – бросить ее здесь одну, если уж вздумали оживлять.
– Даже умереть спокойно не дадут! – посетовала покойница и, помедлив, осторожно тронула пальцами веревку. – Ай!
Обережный круг кусался! Женщина коснулась его снова, но он упорно не желал выпускать ее. Однако глупо стоять на развороченной могиле и ждать, когда в некроманте проснется совесть, поэтому бывшая покойница решила найти его самостоятельно. Справится уж как-нибудь с веревкой, не круглая дура.
Как непривычно – снова чувствовать свои руки и ноги! Женщина согнула и разогнула каждый палец, попрыгала на месте. Снег холодный и мокрый – тоже забытое ощущение. А ведь она умерла не так давно. Там, за Гранью, все иначе, будто паришь в вечном глубоком сне.
– И все-таки мертвой лучше, – пришла к выводу бывшая покойница. – У живых слишком много потребностей.
Хотя бы обувь, одежда. Да и разве прилично появиться в обществе неглиже? Женщина с тоской оглядела некогда модное платье. Одно дело – лежать в нем в гробу, другое – стоять посреди кладбища. Грудь в декольте покрылась мурашками, как, впрочем, и все остальное тело. Немудрено, ведь ткань истерлась, местами полностью истлела. Зато корсет сохранился, хороший, качественный, только отчего-то сползал. Неужели после смерти она похудела? Женщина не с первой попытки сумела зашнуровать его заново. Удобно, не нужно снимать платье. Правда, теперь декольте превратилось в разрез до пола, сделав из платья халат.
– Вот ведь!
Покойница в сердцах топнула ногой и шумно сцедила воздух сквозь зубы: мизинец ударился об осколок надгробной плиты. Как неаккуратно с ее стороны – повредить плоды чужих рук. Но, взглянув на плиту ближе, женщина убедилась, жалеть там нечего. Никакой позолоты, засечек, самым простым шрифтом выведено: «Кара Барк. 16 марта 1532 – 3 января 1556». А ведь она не голодранка, а почтенная вдова управляющего имением графа. Кара прожила с мужем всего полгода, пока его не убили. Женщина не горевала, наоборот, порадовалась избавлению от навязанного семьей супруга. Родные в один голос твердили: «Завидный жених, а ты старая дева», и Кара сдалась. Ей, скромной учительнице, не приходилось выбирать. В итоге сыграли свадьбу, на которой тост за молодых произнес сам граф. Разница в возрасте жениха и невесты никого не смущала – многие мужчины женились на юных красивых бесприданницах. Зато неизвестные злодеи сделали ее счастливой обладательницей столь желанных денег и