Сложив руки на груди, я сделала шаг назад и уперлась спиной в стену.
— Посмотрел? Тогда я пошла, у меня тренировка.
— Ты долго еще? Я подожду тебя на улице, — он медленно наступал, не переставая шарить по мне глазами.
— Не стоит, — скользнула в сторону и пошла к дверям зала быстрым шагом, — я допоздна сегодня. Долго ждать придется.
Все. Больше я сосредоточиться на работе не смогла. Сбивалась с ритма, теряла последовательность движений. А все из-за этого индюка. Зачем он пришел? Откуда у него мой номер и как узнал, где работаю? Вика? Нет, она бы не стала меня так подставлять. Если только предположить, что она рассказала девчонкам, а те, в свою очередь Нику…
Номер телефона я Яне давала. Тут вопросов нет. А про клуб только Вика знала.
Отпустив группу, разложила инвентарь, не спеша приняла душ, заполнила журнал. В общем, подсознательно тянула время, опасаясь у входа в здание встретить настырного парня.
Я вышла на улицу, когда за окном уже стало темнеть. Быстро оглянулась и, не обнаружив Ника, облегченно выдохнув, пошла домой. Съемная квартира находилась всего в паре кварталов от моей работы. Это был основной критерий выбора жилья.
Телефон в сумке зазвонил. Таня. Одногруппница.
— Да? — поднесла я трубку к уху.
В этот момент на меня кто-то налетел сзади и резким движением вырвал телефон из рук.
— Эй! — заорала, поворачиваясь к грабителю.
В трех шагах от меня стоял широко улыбающийся Кадаров.
— Ну, наконец-то! Я думал, ты там ночевать собралась!
— Совсем идиот?! Телефон отдал! — я решительно пошла на него, но он, отскочив в сторону, стал тыкать пальцами в экран.
— Не так быстро, Цыпа, — пробормотал парень, не поднимая головы.
— Что ты там ищешь?
— Забиваю свой номер. Только попробуй снова внести его в черный список… Я буду доставать тебя каждый день!
— Верни телефон и отстань от меня, Ник!
— О! Прогресс! Ты, наконец-то стала звать меня по имени!
— Мила! — донесся из-за спины знакомый голос, — что происходит?
Сильно вздрогнув от неожиданности, я обернулась.
— Саша?
— Он пристает к тебе? — указал он на Ника.
Черт. Как не вовремя. Хотелось плакать от досады. Что у меня за карма такая, постоянно попадать в нелепые ситуации?
— Нет, не пристает, — сдвинула брови, — он так прикалывается.
— Кто он? — спросил Парфенов, недобро поглядывая на Ника, пока тот что-то писал в моем телефоне.
— Ее любовник! — ехидно ответил тот, вальяжно подходя к нам, — а ты?
Взгляд Саши быстро метнулся к моему лицу. В глазах застыл вопрос.
— Мила? Это правда?
— Я еще раз спрашиваю, ты кто такой? — требовательно поинтересовался Ник, изогнув бровь в претензии.
Мой бывший снова посмотрел на парня, на этот раз оценивающе. И я не увидела свойственного ему высокомерия, с которым он часто смотрит на особей своего пола. Соперник оказался равным ему.
— Никто, — ответила я за него.
— Мила, можно тебя на минутку? — произнес Саша.
— Нельзя! — рыкнул Ник.
— Парфенов, иди, куда шел, — не удержалась я, — моя личная жизнь тебя не касается.
Он едко хмыкнул, заложил руки в карманы спортивных брюк и покачал головой.
— А ты не промах, Петрова. Не долго убивалась…
Развернулся на сто восемьдесят градусов и быстрым шагом пошел в сторону парковки. Я же смотрела в его удаляющуюся спину и мелочно ликовала. Лучше видеть ревность в его глазах, чем жалость.
— Петрова? — услышала и, мысленно чертыхнувшись, приготовилась отбивать нападение, — серьезно?
— Проблемы?.. — повернулась к недоумку, вздернув подбородок.
— Камила Петрова? — заржал он, — а отчество как? Ивановна?
— Закрой. Свой. Рот. — процедила сквозь зубы, прежде чем уйти, гордо взмахнув хвостом.
Сволочь. Знал бы он, как часто я это слышу! Мое имя — моя боль. Родители подложили мне большую свинью сразу после рождения. Вернее, мама. Это имя героини ее любимого бразильского сериала. Девочки, которая чудом излечилась от рака.
Она излечилась, а я должна страдать всю жизнь…
— Нет, ну правда… За что тебя так ненавидят твои родители?
— Мы пришли. Спасибо, что проводил, хотя и не стоило, — проигнорировала такой привычный для меня вопрос.
— Тот упырь, это бывший твой? — все еще посмеиваясь, Ник резко притянул меня к себе и хотел уже поцеловать, но я не растерялась. Дала ногой ему по колену, а когда тот взвыл, рванула к подъезду.
— В следующий раз это будут яйца!
Глава 10
— Ну, дочь, за твои пятерки! — папа поднял стопку, — вздрогнем!
Нет, мой отец не алкоголик, но выпить в выходной на даче под шашлычок любит. Тем более, такой повод — моя отлично сданная сессия.
— Налетай, пока не остыли! — скомандовал дядя Володя, папин родной брат, — сам мариновал.
Их с тетей Людой дача неподалеку, поэтому обычно вечера они проводят с моими родителями в нашей беседке.
— Оторвись от телефона, пожалуйста, — я толкнула Вадима, моего младшего брата, в плечо и наложила ему полную тарелку шашлыка, — ешь, доходяга.
В свои шестнадцать он был уже под два метра, но при этом развитой мускулатурой не отличался. Закатив глаза, брат отложил гаджет и пододвинул тарелку к себе.
— Мила, когда ты уже познакомишь нас со своим парнем? Сашей? — спросила тетя Люда, подмигивая мне с той стороны стола.
Я хорошо к ней относилась, наверное, даже любила, но меня всегда раздражала ее чрезмерная навязчивость. В свои пятьдесят она очень хорошо выглядела. Белое каре, выразительные ореховые глаза и гладкое, после круговой подтяжки, лицо. Подтянутая фигура нерожавшей женщины. Детей у них с дядькой не было. Наверное, поэтому, она относилась к нам с братом почти как к своим детям.
— Наташа все уши нам про него прожужжала, — продолжала она, пока я, уткнувшись в тарелку, сосредоточенно жевала салат, — надо было тебе его с собой взять.
— Мы расстались.
На несколько мгновений над столом повисла тишина. Все смотрели на меня. Даже Вадим. А я думала, он никогда не слушает, о чем говорят окружающие.
— Как расстались? Почему? — мама отложила вилку, громко звякнув ею о тарелку.
Выпрямила спину и расправила плечи. Она всегда так делала, когда готовилась к серьезному разговору.
Я незаметно вздохнула. Вот и настал час истины. Целый месяц лгала маме, когда она спрашивала про Сашу. Говорила, что все нормально, приехать не смог потому, что очень занят на работе. И даже, якобы, передавала ему приветы от будущей тещи.
— Так получилось, — пожала плечами и сделала глоток вина, — у него теперь другая девушка.
— Он, что, бросил тебя?! Мила?! — на мамином лице выступили красные пятна, а грудь заходила ходуном. Она смотрела на меня обвиняюще. Как будто это я виновата, что он пошел налево.
— Урод… — прошипел рядом братец.
— А я сразу сказал, что он пи…, в смысле, гей! — пробасил папа, — но вы же меня не слушали.
— Коля! — осадив отца, мама обратилась ко мне, — как такое случилось, Мила? Все же хорошо было…
Откуда ей знать, как все было? Беда моей родительницы в том, что ей кажется, что она лучше других разбирается