— Конечно нет, Агнесса. Для них я всего лишь успешный коммерсант, иногда лишенный чувства такта и задающий неудобные вопросы. Но я богат, а значит, они мне рады.
— А ты богат?
— Сомневаешься? — подмигнул Гил. — О, а вот и оно!
Мы остановились перед миленькой вывеской в розовых и кремовых тонах. На ней был изображен кексик. И название тоже вдохновляло: «Приют сладкоежек».
— Мне кажется, это заведение можно перенести в разряд любимых с первого взгляда, — сказала я.
— Наша задача — чтобы так оно и было, дорогая, — усмехнулся Гил. — А теперь запомни, на ближайший час ты — моя возлюбленная. Когда щелкну пальцами, начинаешь хвататься за горло и кашлять.
— Зачем?
— Вопросы потом, лиа Ритани. Сначала — дело.
Пришлось смириться и последовать за Гилом внутрь кондитерской. Здесь и правда было очень мило. Всего около десятка столиков для тех, кто хочет попробовать выставленные в витрине сладости, и огромный выбор кексов, тортиков, булочек, пирожных. У меня округлились глаза, а желудок требовательно забурлил. Я смутилась и отвернулась, но Гил подхватил меня под локоть и увлек к витрине.
— Выбирай, дорогая, — он так и лучился любовью и заботой. Подумала, что если бы наблюдала за ним со стороны, решила бы, что Гилберт по уши влюблен. Да, в нем пропал талант великого актера!
— Вот это, — указала на самое красивое пирожное со звучным названием «Каролинка».
— Хорошо, присаживайся, я сделаю заказ.
Искоса наблюдала, как Гил что-то шепчет официанту. Тот понятливо кивает и записывает наши пожелания. Интересно, что же он задумал?
— Смотри на меня и улыбайся, — шепнул Гилберт, а сам начал разливаться соловьем о том, какая чудная погода и как мне идет платье. А главное — какая милая у меня шляпка. Я кивала и улыбалась, чувствуя себя донельзя глупой. Мог хотя бы посвятить в суть замысла! Но нет, Гилберт вел свою игру. Перед нами очутились две крохотные чашечки с ароматным кофе и воздушное пирожное с розовым безе и кусочками желе. Я взяла ложечку и отломила крохотный кусочек этого великолепия. На вкус оказалось так же восхитительно, как и на вид. Осмелела и проглотила еще кусочек. Гил щелкнул пальцами, и я закашлялась, вспомнив наш уговор.
— Дорогая, тебе дурно? — кинулся ко мне Гилберт. — Что случилось? Официант, зовите лекаря, моя любимая задыхается.
Я продолжала натужно кашлять, время от времени командуя «пли», потому что не знала, что именно нужно фотографировать. К нам подскочил официант.
— Что произошло? Лиа подавилась? — суетился он вокруг.
— О нет! Я хотел сделать ей предложение, в пирожном было кольцо, и, видимо, она его проглотила.
Что? Но я ничего не глотала! Официант схватил пирожное, и я не удержалась — сфотографировала его растерянную физиономию.
— Дорогая, не покидай меня! — вопил Гилберт, а затем шепнул: — Хватит, Ненси.
Я тут же перестала кашлять.
— Лиа, вам лучше? — спросил побелевший официант.
— Да, всего лишь подавилась крошкой, — смущенно ответила я.
— А кольцо?
— Да вот же оно! Я забыл передать его, оно так и пролежало в кармане.
Торжествующий Гилберт продемонстрировал посетителям золотое колечко и обернулся ко мне, глядя полными слез глазами:
— Дорогая, ты выйдешь за меня замуж?
— Да, — пробормотала я, и колечко переместилось на палец, сжимаясь по размеру. Посетители громко зааплодировали, а Гилберт прижал к губам мои пальцы. Он расплатился за пирожное, которое я торопливо доела — не пропадать же добру, и мы покинули кондитерскую. Наверное, после нашего ухода официанты сделают пожертвование богам. Вот только я по-прежнему не понимала смысла разыгранной комедии.
— Что-то не так? — миролюбиво поинтересовался Гилберт.
— Да, — я сомневалась, а стоит ли спрашивать. — Просто думала, что мы поговорим с хозяйкой, поможем с рекламой. А пришлось чуть ли не умереть.
— Дорогая, кому будет интересна статья с содержанием: «В столице открылась новая кондитерская»? — остановился Гил, с прищуром глядя на меня.
— М-м-м, единицам, — признала я.
— А теперь представь заголовок: «Едва открытая кондитерская едва не стала ареной для гибели молодой девушки, но все закончилось свадьбой». Интригует?
— Очень.
— То-то же. Наша задача — заинтересовать возможных клиентов этого заведения, чтобы они пришли, взглянули на место действия, попробовали замечательную выпечку и пришли снова. Поэтому в статье я ненавязчиво опишу интерьер, широкий выбор пирожных, тортов, и только затем — саму разыгравшуюся драму. А ты учись, пока есть время. И — хорошо сработано, Ненси. Только колечко верни, иначе мне Эл голову снимет.
— Спасибо, — пробормотала я, снимая колечко. Начинала понимать, что просто не будет. Мне бы и в голову не пришло построить сюжет статьи таким образом! Более того, я бы не стала разыгрывать представление в кондитерской. Наверное, Гил прав, и мне еще учиться и учиться. Вот только сомневалась, что смогу придумать такой же хитрый ход.
— И вы всегда так работаете? — спросила я.
— Практически, — кивнул Гил. — Если в городе не происходит сенсаций, дорогая, нужно создавать их своими руками.
В оставленной нами редакции оказалось тихо и пусто. Ни взбалмошной ведьмочки, ни эльфа. Даже Мик куда-то испарился. Мне сразу стало неуютно. Вообще, само помещение производило гнетущее впечатление. Вот бы сменить цвет обоев, поставить на окна цветы, подобрать занавески…
— О чем задумались, лиа Ритани? — шепнул на ухо Гил, и я вздрогнула. Как он так неслышно подошел?
— О занавесках, — ответила искренне. — Мне кажется, если бы эту комнату немного облагородить, клиентов стало бы больше. Потому что сейчас здесь просто жутко.
— Думаешь? — Гил оставил дурашливый тон. — Что ж, вернется Эл, изложишь ему свои соображения. А сейчас тебе задание. Понятно, что статью о кондитерской я напишу сам. Но хотелось бы увидеть и твои варианты, чтобы знать, с чем придется работать. Давай так. С тебя — три мини-статьи. Комедия, трагедия, реклама. Договорились? Набор перьев уже у тебя в столе. На днях выделим машинку.
— Хорошо. — Я села за стол и придвинула к себе стопку листов. Итак, что мы имеем? Хотите комедию, лиан главный редактор? Будет вам комедия!
Как ни странно, строчки на бумагу ложились легко и задорно, будто всю жизнь только этим и занималась. Я описывала солнечное утро, уютную кондитерскую и забывчивого жениха, растерянные лица официантов и посетителей. И мне нравилось то, что получалось! Так, теперь трагедия…
Но трагедии не случилось. Точнее, случилась, но не с нами, потому что в дверь постучали и в комнату ввалился грузный мужчина лет пятидесяти. Он вытирал красное лицо большим клетчатым платком, но пот так и струился градом по чуть обвислым щекам, исчезая где-то за воротом полурасстегнутой рубахи.
— Чем обязаны, лиан? — холодно поинтересовался Гилберт. Да и мне этот тип сразу не понравился.
— Не могли на первом