--Вот и хорошо... -- госпожа кардинал устало закрыла глаза.
--А моё слово для вас уже ничего не значит?! -- на средину комнаты выдвинулся ладно сложенный, высокий парень в плаще пилигрима. Золотисто-русые волосы, стянутые в пучок на затылке, резко контрастировали с тёмными бровями. Точеное лицо перекосилось от ярости, превратившись в злобную маску.
А вот и закономерный финал. Пшертневская обреченно вздохнула -- она-то думала, что этот непримиримый идеалист выдохся за вечер.
--Хьюго, мне известна ваша позиция! -- резко откликнулась Злата, -- Но у нас нет другого выхода. В ходе последней операции отдел потерял тринадцать человек из восемнадцати! И одной из причин катастрофы стало то, что среди нас не оказалось мага! Отдел не распустили только потому, что я пообещала главе корпуса найти нужных людей в кратчайшие сроки.
--Но это ещё не повод устраивать здесь приют для крыс!
--Вы слишком холите свою ненависть, отец Хьюго, таковое не должно священнику! -- повысив голос, вмешался отец Рид.
--А такая тварь, как ты, вообще не имеет права носить крест! -- взбеленился тот, -- госпожа кардинал, неужели вам мало одного выродка, что вы хотите нанять ещё?!
--Что ты сказал? -- пепельноволосый священник одним неуловимым движением оказался напротив Хьюго, -- Повтори! -- серо-голубые глаза Рида мгновенно растеряли привычную добродушность и недобро сузились. Воздух между мужчинами едва не искрил от напряжения.
--Хватит! -- звенящий голос госпожи кардинала разорвал тишину. -- Отец Рид, отец Де Крайто, прекратите!
Выдохнув сквозь сжатые зубы, Хьюго молча развернулся и вышел вон, хлопнув дверью.
--Рид?.. -- Злата подошла к застывшему посреди кабинета священнику и тронула его за плечо.
--Всё в порядке... -- выдохнул он, расслабляясь и поправляя вновь съехавшие очки. -- Господь заповедал прощать.
***
Старые камни, местами выщербленные, местами покрытые мхом, складывались в причудливый грубоватый узор, украшавший стены особняка, помнившего ещё времена Австро-венгерской империи. Плющ и дикий виноград льнули к нему, стараясь согреть в ночной холод и укрыть от дневного зноя. Старые деревья вокруг давно превратились из ухоженного некогда парка в маленький лес. Люди из предместий называли усадьбу на окраине Будапешта Варажлатошшарок, то есть Колдовской угол или просто Варажлатош. К немногочисленным жителям относились с уважением и опаской, стараясь не беспокоить их понапрасну. Но утреннему солнцу, карабкавшемуся на небосвод и озарявшему самые потаенные уголки, было позволено все, даже вторгаться в святая святых Высокого дома Ди Таэ, заливая теплым светом мрачноватое здание и напоминая его обитателям, что они ещё живы.
Княжна Ди Таэ лежала поперек кровати, неловко подвернув под себя одну руку и свесив над полом вторую. Светлые волосы спутанной копной укрывали подушку. Тонкая сорочка сбилась, обнажив бледное плечо, расцвеченное парой темных синяков. Стройную ногу, выглядывавшую из-под скомканного одеяла, украшала плотная повязка и несколько ссадин.
Темные портьеры, подсвеченные льющимся снаружи светом, надежно хранили обитательницу комнаты от солнечного вторжения. Тяжелая дверь приоткрылась, и в спальню совершенно бесшумно проскользнула пухлая остроухая карлица с охапкой чистого белья и выглаженной одежды. Главное, не потревожить госпожу.
Анну разбудил не лучик, пробившийся сквозь щель в портьерах и отнюдь не шорох ткани. Она проснулась раньше, чем Тори, её старая нянька, дошла до средины спальни.
Говорят, малый народец ходит так тихо, что даже зверю не под силу учуять их, но после трансформации ощущения княжны обострялись в десятки раз на несколько часов к ряду.
--Доброе утро, госпожа, -- поняв, что таиться больше нет смысла, Тори положила белье на тумбу и раздвинула портьеры -- в спальню хлынул золотистый солнечный свет, -- как спали?
-- Не помню, -- Анна рассеянно провела ладонью по волосам, пытаясь пальцами распутать сбившиеся пряди -- как-то спала, наверное...
Вчерашнюю ночь она помнила ровно до того момента, как после трансформации с горем пополам взобралась в седло, а дальше, как отрезало. Но, судя по тому, что проснулась она в своей постели, а ссадины и царапины были должным образом обработаны -- недобитые стрыги (буде таковые остались в том проклятом яру) не растащили её на гуляш, и домой она все-таки добралась. Возможно, даже без лишних приключений.
-- Помочь вам одеться, госпожа?
-- Нет, Тори, я не настолько, ох, слаба, ай, и далеко не в том, ох, возрасте... ох-ой... -- княжна с трудом привела себя в сидячее положение. Тело болело так, будто ей всю ночь кости завязывали в узлы.
Не смотря на протесты и душераздирающие постанывания своей госпожи, Тори все же помогла девушке одеться, заново обработала синяки, расчесала и уложила длинную шикарную гриву бледно-золотистых волос, вившихся крупной волной.
-- Господин Эрик велел спросить, спуститесь ли Вы к завтраку?
-- Завтрак? О да! Спущусь... Может быть, даже без травм... -- прокряхтела Анна, ковыляя в коридор
С горем пополам спустившись в столовую и кое-как доплетшись до стола, княжна в изнеможении рухнула на мягкий, оббитый гобеленом, стул. Брата ещё не было. Девушка безвольно растеклась по сиденью.
-- Привет бойцам невидимого фронта! -- весело донеслось с лестницы, и в столовую, заложив крутой вираж, влетело грави-кресло. Сидящий в нём мужчина, резко затормозил уже возле самого стола.
-- Привет, Эрик, -- простонала Анна, -- пытаясь привести себя из растёкшегося положения в исходно сидячее.
-- Как спала, сестричка? -- брат подлетел к ней.
-- Как убитая и чувствую себя так же...
-- А если так? -- он взял её за руку и на секунду прикрыл глаза.
Анна почувствовала, как по телу разливается целительная энергия и боль утихает.
-- Ну? -- Эрик отпустил её руку.
-- Шикарно! -- улыбнулась девушка, -- прекрасно, когда старший брат является целителем в статусе мастера...
-- Анна, -- глаза мужчины посерьёзнели, -- тебя вчера никто не видел?
-- Нет, -- покачала она головой, -- кому придёт в голову соваться в кишащий стрыгами овраг? Их было слишком много, -- предупреждая следующий вопрос, добавила княжна, -- не уйди я в боевую трансформацию, ещё неизвестно, кто бы там кем поужинал.
-- Ладно, -- с деланной беззаботностью кивнул брат, -- если уж тебе достался халявный дар, грех его не использовать.
-- Дар? -- глаза девушки наполнились болью. -- Это моё проклятье, Эрик! Крёстному следовало хорошо подумать!..
-- Анна, у него не было времени думать, на кону стояла твоя жизнь!
-- На кону стояла моя жизнь, -- эхом откликнулась она, воскрешая в памяти картины далёкого детства...
...на особняк князей Ди Таэ напали ночью. Пятнадцатилетний Эрик, сам без пяти минут боевой маг дрался плечом к плечу со своими родителями -- князем и княгиней Ди Таэ, лучшими боевыми чародеями Нейтральной зоны, пока отец не приказал ему забирать младшую сестру -- пятилетнюю Анну, и уходить из дома через тайный ход в стоявшую рядом с особняком часовню.
...отец Арден вас