Николай не успел доесть последний оладушек, как за ним приехали. Пыжов позвонил и сообщил об этом.

— Быстро вы, — сказал ему Грачев, забравшись в салон.

— Вы просто пешком шли, а мы ехали. Я полчаса по галерее чуть ли не ползал. Нашел кирпич с пятном. Вроде кровь. Но, думаю, просто капнула. На всякий случай взял с собой.

— Куда? — спросил водитель, обернувшись.

— Мне вот в тот дом надо, — Грачев указал на дачу актера и режиссера Печерского. Она находилась на соседней улице, но была видна, потому что стояла на пригорке. — Довезите, а сами дуйте в квартиру покойной.

— Ножки ходить устали? — подколол Леха. Он хоть и обращался к шефу на «вы», но постоянно над ним подтрунивал.

— Та улица считается главной, по ней быстрее будет выехать из поселка.

— И кто на ней живет?

— Печерский. Знаешь такого?

— Неа.

— Тогда расскажу о нем потом.

— Я знаю, — встрепенулся водитель. — Это известный режиссер, который в Приреченске с детьми и подростками театральным искусством занимался.

— Среди них была и потерпевшая, и ее брат, покончивший с собой.

— Это было давным-давно, — фыркнул водитель.

— Да, но Ильич мне посоветовал с ним побеседовать.

— Ну, если Ильич посоветовал, тогда да…

Авторитет деда до сих был непререкаем, кто бы сомневался!

Николая высадили у ворот. Он дал несколько напутствий подчиненному, затем двинулся к калитке. Она оказалась незапертой. Дойдя до двери, Грачев постучал.

— Леша, это вы? — послышалось из-за нее.

— Полиция, откройте, пожалуйста.

Это произошло не сразу.

Но минуты через полторы дверь перед Грачевым распахнулась.

На пороге он увидел красивого мужчину в годах.

— Господин Печерский?

— Он самый.

— Майор Грачев. — Он показал документы. — Могу я с вами побеседовать?

— На тему?

— Вы помните Киру Эскину?

Печерский задумался. Коля мог бы подсказать, но не стал этого делать. Ждал ответа.

— Если вы о девочке, что занималась у меня когда-то в студии…

— И сестре покончившего собой Родиона, тоже вашего подопечного.

— Да, — он скорбно закивал своей седой головой. — Это была трагедия, о которой я пытаюсь забыть. Недосмотрел за мальчишкой. У него какие-то сложности с девочкой были, тоже начинающей актрисой, а у меня у самого проблемы личного характера, я не обращал внимания на его странное поведение, хотя должен был…

— Давайте об этом позже? И, если можно, пройдемте в дом? А то на пороге стоять как-то неудобно.

— Там воняет. У меня с канализацией беда. Не лучше ли на веранду?

— Вы что-то скрываете?

— Я? — поразился Павел. — Нет. Заходите, если вам так угодно.

И сделал шаг назад.

Грачев переступил порог и тут же уловил неприятный запах. Не фекалий, но застоялой воды.

— У вас в трубах пробка, — сказал Коля. — Прочистить надо.

— Поменять систему надо. Она зимой промерзает, весной заливается, летом, в жару, просто источает миазмы. Так что, будем в доме говорить? Или все же на веранде сядем?

— Я принюхаюсь, давайте тут.

Печерский пожал плечами и указал на кресло, стоящее в гостиной. Сам уселся на диван. Как сказал бы дед, чинно-блинно: накинув на себя плед, сунув в рот трубку, элегантно щелкнув зажигалкой. Грачев не любил запах никотина, но лучше он, чем канализационный.

— Кира Эскина погибла этой ночью, — сообщил он хозяину дома.

Тот закашлялся, подавившись дымом.

— А какое я имею к ней отношение?

— Вы были ее преподавателем.

— Как и многих других. Я несколько лет занимался с детьми…

— Да-да, я это все знаю. Вырос в Приреченске. Но что вы можете сказать о Кире?

— Практически ничего. Она хорошо читала стихи и пела, но не умела перевоплощаться. Я таких отсеивал рано или поздно.

— Но брата ее вовсю продвигали?

— Чем мог, помогал. Развивал его и еще троих. Они были моей надеждой. Увы, никто не пробился в актеры. Хотя девочка, с которой Родя играл в романтических постановках, вторая моя звезда, она поступила в «Щуку», но бросила учебу, вышла замуж. Где сейчас, не знаю. Я всех потерял из виду. В том числе сестру Роди. Я думал, она в Москве.

— Приехала на малую родину неделю назад. Не спросите, как умерла?

— Мне, честно говоря, не особо интересно…

— Упала с водонапорной башни.

Павел вздрогнул.

— Той самой?

— Какой именно? — не стал облегчать ему жизнь Николай.

— Откуда, по мнению следствия, сбросился Родя?

— Она у нас тут одна, так что да.

— Как-то это странно…

— Я тоже так думаю.

— Кира тоже с собой покончила?

— А она могла?

— Еще раз повторяю, я не знаю, какой она стала. Помню девушкой. Тогда была веселой, легкой. Увлекалась постоянно мальчишками, как и они ею.

— Смерть брата как пережила?

— Тяжело. Они были очень дружны. Но он ушел почти двадцать лет назад… — Он резко замолчал. — Так как Кира умерла?

— Есть большая вероятность того, что ее столкнули.

— Во сколько наступила смерть?

— Ориентировочно в час ночи. Плюс-минус.

— Зачем она потащилась к башне в такое время? Не в действующую прогулочную зону, а туда, где нет никого или тусуется пьянь? Их семья жила рядом со старым заводом. Это другой конец города. Что-то не вяжется…

— Быть может, ее туда отвезли?

— Тогда вам убийц надо искать не тут, в Приреченске. Сами знаете, какой спокойный наш городок. А стоило приехать девахе из Москвы, как нате вам, преступление. — Его тон стал повышаться. — Быть может, она скрывалась? Ее нашли и наказали?

— Вы что так взбеленились?

— А вам не ясно? — Печерский перешел на крик. — Вы без сердца? Поставьте себя на место наставника, чей ученик покончил с собой. Вы бы убеждали себя в том, что ничем не могли помочь, потом просто старались бы не вспоминать о нем. И едва наступило время, когда вам удалось это, вам снова теребят едва зажившие раны!

— Я выполняю свою работу…

— Так делайте это, вместо того чтобы ворошить давно минувшее прошлое!

— Вы успокойтесь, пожалуйста, — смягчил тон Грачев. У старика так покраснело лицо, что он начал опасаться за его здоровье. Не дай бог удар хватит!

Печерский рванул к кухонному шкафчику и достал из него корвалол. Накапав себе его в чашку, выпил, даже не разбавляя.

— У вас ко мне все? — спросил он, выдохнув.

— Пока да.

— Тогда покиньте мой дом, прошу. Мне нужно прилечь. — И вернулся на диван, под плед.

Грачев сделал так, как просили. Покинув дом, набрал номер деда.

— Почему ты отправил меня к Печерскому? — без предисловий выпалил он.

— Сначала скажи, какое он на тебя произвел впечатление.

— Неоднозначное. Вроде убедителен, но я ему почему-то не верю.

— Он актер,