Она переехала в его квартиру. Это казалось самым логичным вариантом, единственно правильным для близнецов. Поэтому, когда Ян предложил его, Александра сразу же согласилась.

Ян понимал, что, предложи он это своей старшей сестре, Нине, та начала бы смущенно отказываться, рассказывать, что она не хочет его притеснять, что они, в конце концов, взрослые мужчина и женщина — что подумают люди!

Но Александре было абсолютно все равно, что подумают люди, и всегда так было. Она понимала, что после четырнадцати лет пустоты, незнания и холодного, почти мертвого одиночества он первым не выдержит, если она исчезнет. Если уж она чудесным образом вернулась в его жизнь, Яну нужно было поверить в это, ведь иначе все снова предстало бы неясной смесью сна и галлюцинации.

Поэтому Александра приняла его приглашение и поселилась с ним. Двухкомнатная квартира позволяла каждому получить свой уголок, но они все равно были рядом, слышали, чувствовали, совсем как раньше. Как будто и не было этого кошмара длиной в целую жизнь!

Воссоединиться с ней оказалось куда легче, чем он ожидал, и Ян каждый день благодарил за это судьбу. Он прекрасно понимал, что для его старших брата и сестры все будет куда сложнее. Для них Александра была чужим человеком, только что шагнувшим из могилы, совсем незнакомым, а потому настораживающим. Им требовалось время, — и немало времени! — чтобы поверить: это действительно она. Потерянная и найденная.

Он от таких сомнений не страдал. Он чувствовал, что это она, совсем как раньше. Вновь объединиться им оказалось так же легко, как четырнадцать лет назад. Два фрагмента мозаики с годами не начинают подходить друг другу хуже, два магнита не теряют притяжение. Они мало что знали о прошлом друг друга — да почти ничего! Но близнецам, как ни странно, было важно совсем не это. Ян видел, что они на одной волне — как и раньше. Они думали одинаково, их вкусы совпадали во всем, у них были если не одинаковые, то похожие мнения, убеждения, ценности. Общая основа! И это было гораздо важнее, чем все остальное.

Ему было комфортно жить под одной крышей с сестрой. Они никогда не договаривались, кто будет выполнять обязанности по дому, все получалось само собой. Александра могла приготовить завтрак, он — убрать кухню, и в этой очаровательно скучной рутине возникало чувство, что всегда так было.

Александра, естественно, переехала к нему с собакой. Иначе и быть не могло. Впервые увидев их вместе, Ян сразу понял: эти двое не расстаются без острой необходимости. Огромный зверь не нуждался ни в поводке, ни в наморднике, он подчинялся хрупкой девушке, которая вряд ли сумела бы удержать его силой, добровольно.

Пес был удивительно красивый, этого не отнять. Крупный — в холке не меньше семидесяти сантиметров, а в длину, если оценивать от носа до кончика длинного пушистого хвоста, значительно больше метра будет. У животного была великолепная стать, напоминавшая о чистокровной русской гончей: плавные линии тела, длинные сильные лапы. На мощной шее красовалась крупная голова с квадратной мордой и небольшими стоячими ушами, обрамленными более длинным мехом, чем на лбу и затылке. Шкура у пса была роскошной, ухоженной, рыжий со светлыми подпалинами мех блестел и особенно сильно пушился на хвосте. Единственным заметным недостатком была хромота на переднюю правую лапу, которая, впрочем, нисколько не мешала псу двигаться.

От Александры Ян узнал, что пса зовут Гайя и ему четыре года. Вначале он был убежден, что имеет дело с дворнягой, а потом только присмотрелся повнимательней. Дворняги, во всем своем разнообразии, имели одну общую черту: легкий изъян, указывающий на скрещивание разных видов. Этот изъян, как ни парадоксально, мог быть красивым, или забавным, или отталкивающим. Но он все равно был — знак несовершенства. Гайя же, во всей непривычности своей внешности, был идеальным творением природы, каждая его черта гармонировала со всеми остальными, а так обычно бывает, когда речь идет о полноценном виде, формировавшемся столетиями.

Поэтому Ян решился спросить напрямую:

— Слушай, а Гайя — он какой породы?

— Динго.

— Ты шутишь?..

— Нет.

Он все равно не поверил ей на слово, полез проверять в интернет и убедился, что Александра не пытается его обмануть. В его квартире действительно была та самая дикая собака динго, о которой многие слышали, но мало кто представлял, как она выглядит. Яну всегда казалось, что эти животные должны быть больше похожими на волка, откровенно хищными, раз уж они веками жили вдали от людей.

Но Гайя выглядел именно собакой, в нем не было ничего волчьего или шакальего. Правда, он совсем не лаял, и это в какой-то момент поставило Яна в тупик. Он ведь слышал собачий лай, шел на этот звук, когда нужно было выбраться из горящего дома! Но все оказалось просто: лаял не Гайя, лаяли на Гайю. Появление дикого пса перебудило собак в дачном поселке, их голоса слились в один, так Яну показалось из-за шума пожара. Сам же Гайя, как и все динго, был способен только выть по-волчьи, но еще ни разу этого не делал.

Пес был потрясающе умен. Он понимал команды на русском и английском языках — которые, впрочем, Александра сделала очень похожими, пренебрегая традициями и правилами грамматики. «Сидеть» и sit. «Стоять» и stay. Так можно было выдрессировать многих собак. Гораздо больше Яна впечатлило то, что Гайя был обучен понимать команды, отданные жестами. Это уже было навыками служебной, а не просто дрессированной собаки.

— Как ты вообще его заполучила? — не выдержал Ян. — В интернете написано, что динго не приручаются человеком!

— А кто тебе сказал, что я приручила его?

— Какие еще варианты?

— Гайя — дух равнин и проводник в мир мертвых, — невозмутимо заявила Александра. — Это все, что тебе