Ева плохо понимала, зачем Нортонам защита от детей с кодовым замком в ванной комнате, но кто же поймет этих богачей! Да и некогда ей разбираться – Шон, вероятно, уже скучал.
Она неслышно вошла в интимный полумрак спальни. Шон Пристли стоял у открытого окна и курил. Ева замерла, охватывая взглядом его высокую фигуру. Он был без футболки – рельефная спина почти полностью закрывала оконную раму, низкие джинсы подчеркивали тонкую талию и узкие бедра. У Евы в горле пересохло от восторга и осознания происходящего. Вот он: стоит в спальне полуголый и, очевидно, что с Джуди они не в Скрэббл играть собирались, а что она, Ева, может ему предложить? Может ли?..
Возможно, ее мысли были слишком громкими, или просто Шон устал ждать, но он неожиданно повернулся, впечатав в нее грозовой взгляд.
– Привет, – поздоровалась Ева, опираясь спиной на дверь. Сейчас ей как никогда нужна опора и уверенность.
– Привет, – он затушил окурок и прошелся взглядом по длинным голым ногам, но стоять остался на месте. А у Евы сердце забилось где-то в горле: мощная грудь, сильные руки, подтянутый живот. Свет был скудным – один торшер и серебро полной луны, – но татуировку, которая была набита неприлично низко, а расстегнутый ремень джинсов только подчеркивал это, заметила. Крылья. Роскошные темные крылья.
– Скучаешь? – спросила Ева и оттолкнулась от двери, решившись на активные действия.
– Вообще-то, нет, – Шон остро посмотрел на нее и ухмыльнулся. – Ты?.. Напомни, как тебя зовут.
– Ева, – она проглотила обиду: он даже имени ее не запомнил.
– Ева, поезжай домой. Хорошим девочкам пора спать.
Не воспринимает ее всерьез, но она не маленькая, совсем не маленькая!
– А если я плохая девочка? – Она подошла ближе, смело вздернув подбородок.
– Плохая? – вкрадчиво шепнул он, подходя ближе, касаясь острого подбородка пальцами.
От него приятно пахло: немного алкоголем, сигаретным ментолом и туалетной водой. Что-то легкое, цитрусовое, немного сладкое. У Евы голова кругом пошла. Это в комнате так жарко? Или жар исходил от его тела? В ногах разлилась странная слабость, а щеки тут же предательски вспыхнули.
– Детка, я жду кое-кого и, боюсь, ей может не понравиться твое присутствие, так что, – он обошел Еву и распахнул дверь, заливая спальню желтым светом, – прошу. – Шон показательно взмахнул рукой, ожидая ее ухода.
Ева ощутила, как противный комок из обиды и злости оцарапал горло: остаться – значит, навязываться; уйти – проявить слабость. Ее ведь попросту вышвыривали. Она откинула гриву каштановых волос назад и неспешно прошла к выходу, но, поравнявшись с Шоном, сказала:
– Желаю дрянной ночи.
– Взаимно, – улыбнулся он. Ее потуги выглядеть не уязвленной поклонницей, а непробиваемой стервой явно забавляли его.
Домой Ева вернулась в расстроенных чувствах и настроение не изменилось ни к утру, ни днем. Она ходила по супермаркету со списком, составленным матерью, и крутила хвосты морковкам, представляя, что это Джуди. Если бы не она, Шон точно бы влюбился в саму Еву! Печально вздохнув, поставила в корзинку полгаллона молока и услышала знакомый возмущенный голос. Нет, судьба не может быть так жестока. Неужели и здесь Джуди?! Та эмоционально выясняла с кем-то отношения, потом с силой бросила мобильник в сумку, громко фыркнув.
Если у Джуди не было еще одного кавалера, то провинившимся был Шон. Очевидно, вчера ее так и не смогли быстро достать, а когда освободили, то нью-йоркского красавчика уже и след простыл. Интимного рандеву не состоялось!
– Привет, – поздоровалась Ева. Свой выход она не пропустит!
– Привет, – Джуди одарила ее отсутствующим взглядом. Видно, все еще вела диалог с Шоном, да и на сумку посматривала. Ждала звонка? Хотела сама позвонить?
– Классная вчера вечеринка была!
– Да, – кисло согласилась Джуди, – классная.
– А какие парни! – Ева мечтательно закатила глаза и даже облизнулась, как сытая кошка. – Нью-йорский красавчик просто блеск. Мы с ним круто затусили…
– Врешь! – воскликнула Джуди, покраснев, как помидор.
Ева фыркнула и склонилась точно к ее лицу. Она была выше и гордилась этим.
– Дьявольские крылья в паху – это нечто. Да Шон и сам дьявольски хорош. Люцифер из «Сверхъестественного» отдыхает.
– Да пошла ты! – Джуди резко развернулась и выбежала из магазина.
Ева подавила противный внутренний голос, который сиреной вопил, что поступила она плохо, очень плохо. Но ему велено было заткнуться. В любви и на войне все средства хороши! А месть вообще блюдо восхитительно вкусное. Пусть Шон Пристли катится в свой Нью-Йорк со спермотоксикозом!
Уже вечером, когда они с Тори выходили из марквандовского парка, ведя на поводке кокер-спаниеля – Еве пока разрешено было гулять только с собакой – расплата за ложь все-таки настигла. Правда, пока Ева даже не догадывалась, какую цену ей за это придется заплатить. Она без энтузиазма слушала излияния Тори по поводу раскалывающейся головы и паре поцелуев с одним из дружков Паркера Нортона.
Черный «Форд Эксплоер» резко затормозил на пешеходном переходе, заставив девушек отпрыгнуть – желания быть раздавленным массивным внедорожником не было ни у кого, в особенности у Спарки, собаки Евы, которая разразилась диким лаем на нарушителя правил дорожного движения. Стекла были опущены, а поскольку поравнялась машина как раз с ними, то понять, кто за рулем труда не составило.
– В машину, – тихо скомандовал Шон.
Ева сглотнула и испуганно переглянулась с Тори.
– Села в машину, – повторил, словно пригоршней льда в лицо кинул.
Ева передала поводок подруге и шепнула:
– Прикрой.
Тори ошарашенно смотрела вслед резко сорвавшемуся внедорожнику, пытаясь успокоить кокера. Он, очевидно, тоже беспокоился за хозяйку. А сама Ева очень беспокоилась за себя. Они ехали молча. Шон даже взглядом ее не удостоил. Ну не убьет же он ее в самом деле! Не похож на психа или маньяка. В светлой рубашке-поло, которая отменно подчеркивала загар, со стильной стрижкой и кожаным браслетом на запястье он был похож на ожившую девичью мечту. Мышцы на руках, когда он легко и умело управлял огромной машиной, проступали четким рельефом. Хорош засранец, хорош! Ева все еще злилась за вчерашнее динамо, но один теплый взгляд – и простит, не задумываясь.
Шон заглушил мотор, когда они, выехав за город, съехали к реке Миллстоун, пристроившись в сумраке раскидистых ив.
– Какого хрена тебе от меня нужно?
Ева вздернула бровь. Черт возьми, вообще-то это он увез ее из города!
– Что ты привязалась ко мне? Бегаешь, как собачка дрессированная. – Он осмотрел ее придирчиво, явно остался недоволен увиденным и сказал уже самому себе: – Рыба-прилипала.
– Рыба твоя Джуди, – буркнула Ева, оскорбленная его замечанием.
– Кстати, о ней. Ты какого черта наговорила ей всякой херни?
– Пошутила, – мило улыбнулась Ева. – Сегодня разве не день дурака? – вдобавок невинно похлопала длинными ресницами.
– Стерва-самоучка, значит?
Ева дернула острым плечиком, решив благоразумно промолчать. За словом она никогда в карман не лезла, но сейчас слишком напряженно было в сумраке салона. Бретелька соскользнула, подчеркивая и без того аппетитную крепкую грудь, а летний сарафан, достаточно короткий, прилично