Подъезжая к своему дому, я вдруг обнаружил, что и сам подпеваю себе под нос, постукивая пальцами по рулю и смело толкаю коленку Рони, переключая скорость. Все-таки музыка объединяет даже самых противоположных людей. Припарковавшись, убавил громкость и обратился к девчонке.
— Мне надо в квартиру подняться, с прорабом поговорить. Ты в машине посидишь? Это недолго. Или со мной пойдешь?
— Я с тобой пойду.
— Тогда выходим.
Пару недель назад я приобрел трехкомнатную квартиру в новостройке. Хороший район, отличная планировка. Дорого, конечно, но с перспективой на семью — отличное вложение. Продал свою первую кровную двушку, добавил сбережения и вот, голые стены, серый бетон и перспектива мозгодробительного ремонта.
— Ты здесь живешь?
— Планирую. Надо сначала ремонт сделать.
— Ясно…
Мы вошли в многоэтажку, где отовсюду слышался грохот перфораторов, а в воздухе висел запах строительной пыли. Лифт гостеприимно распахнул свои объятия, приглашая внутрь, однако, Стрекоза, схватила меня за руку и притормозила.
— Как-то он не внушает мне доверия, Стас.
— Станислав, — поправил я ее. Стасом меня никто не звал. Никто и никогда. Даже родители. Даже в детстве. — Не выдумывай, это новый лифт, не застрянем.
Возможно, именно в этот момент я сам себя и сглазил, потому что, ровно через пять этажей, неожиданно погас свет, кабина дернулась, и мы оказались в темноте тесного замкнутого пространства.
— Блин, Стас! Я как чувствовала! — нервно возмутилась Рони, бесцеремонно хватая меня за что придется. Так одна ее рука скользнув по животу, нырнула под полу пиджака, а вторая, едва не ткнув мне в глаз, обхватила за затылок.
Хрупкое тело, источающее летний ягодный аромат, прижалось ко мне так, будто там ему и место, а затем острый нос, уткнулся в грудь, и уже оттуда послышались отчаянные звуки.
— А если мы упадем!?
Она боялась. Действительно испугалась, причем так сильно, что даже я каждой клеточкой своего тела улавливал панику Рони. Можно было бы посмеяться над глупым предположением деревенской девчонки, но следующая ее фраза меня насторожила.
— Знаешь, как это страшно, падать в лифте?! Хоть и говорят, что молния дважды в одно место не бьет, но я, знаешь ли, исключение из всех правил. Мне везет, как утопленнику.
— Ты падала в лифте?
— В прошлом году. Тоже вот так в гости зашла. Правда мы всего пол-этажа проехали и рухнули в подвал. И знаешь, предугадывая твой скептицизм, отвечу сразу — не сработали ни ограничители скорости, ни ловители. Спасибо хоть буфера оказались на месте. Подружка руку сломала, я два пальца на ноге и один на руке. Средний, прикинь! Две недели потом еще с гипсом проходила, как герой тупой комедии.
Я почему-то не нашелся, что ей ответить. И оттолкнуть не смог. Руки кажется сами обхватили хрупкую фигурку и одна из них зарылась в шелковом каскаде, ласково играясь с локонами.
— Не бойся, Стрекоза. У меня иммунитет на неприятности.
После этого достал телефон и набрал номер прораба. Извлекли нас из лифта довольно быстро. Оказалось, кто-то очень умный повредил кабель, вырубив во всем доме электричество. Феврония отпустила меня, только когда раскрылись злосчастные двери лифта.
Странно, но я почувствовал холод и какое-то неуместное опустошение. Дальнейший путь в два этажа проделали по лестнице.
Пока мы с прорабом обсуждали подробности чернового ремонта и все необходимые по смете стройматериалы, Стрекоза подобно любопытной кошке носилась из комнаты в комнату, восторженно вздыхала, гремела какими-то ведрами, завалила стремянку, споткнулась о мешок с цементом, едва не пропахав носом по бетону, а затем подозрительно стало тихо.
Сей факт насторожил не только меня, но и прораба, нервно вздрагивавшего на каждый грохот Стрекозы. Переглянувшись, мы, не сговариваясь, пошли искать горе-гостью.
Рони нашлась на балконе. Она завороженно прилипла к окну и наслаждалась воистину прекрасным видом на старую часть города, расположенную за рекой. Даже не смотря на отсутствие солнца купола на храме, обосновавшемся на побережье, сияли золотом, а белокаменные стены величественно выглядывали из-за крон цветущих яблонь. Рядом парк, где в любую погоду гуляет народ, а позади — каскад малоэтажных строений, сохранивших самобытность и уникальную архитектуру.
— Так красиво, — еле слышно пробормотала Стрекоза, а я улыбнулся умилившись ее детской непосредственности. Несмышленыш еще, хоть и очень даже неплохо сформировавшийся к своим… сколько ей там? … надо бы как-нибудь спросить.
— Красиво, да. Пора ехать. Завезу тебя на квартиру, и мне надо будет еще сегодня отъехать в офис. К сожалению, сегодня не получится показать тебе город и местные достопримечательности. Но ты пока обоснуйся, отдохни с дороги, а завтра обещаю со всем помочь.
— Хорошо. Поехали. Крутая квартира! Сам заработал?
— Сам.
— Офигенный ты мужик, Станислав Игоревич! Зря Жанна Аркадиевна на тебя наговаривала!
Даже не стал уточнять, что именно наговаривала Жанна Аркадиевна. Мама из тех людей, что считают, будто существует только два мнения — их собственное и неправильное. И вот когда я наотрез отказался подчиниться родителям в выборе профессии, то сразу стал безнадежным глупцом, неблагодарным сыном и разрушителем материнской гордости.
— Здесь туалет, здесь ванная комната, это кухня, бери все, что захочешь, холодильник полный. Здесь — пароль от вай-фая, вот пульт от телевизора. Я вернусь вечером, после семи и тогда освобожу тебе место в шкафу. Извини, заранее не успел. Так, что еще… А! Вот ключи от квартиры. Район тут тихий, за углом есть супермаркет. Вроде все. Если что — звони!
— Стас! — недоуменно воскликнула Стрекоза, округлив свои черные глазища, — В смысле вернешься вечером? Мы что, будем жить вместе?
— Вместе, — кивнул я.
— Ты, я и твоя жена в однокомнатной квартире?!
Глава 3
Казалось, ее черные, будто две капли нефти в молоке, глаза сейчас вылезут из своих орбит. Пухлый малиновый рот приоткрылся, и все мои мысли ворвались в него вместе с потоком воздуха, который Стрекоза судорожно вдыхала в себя.
Нестерпимо захотелось туда же, внутрь, нагло раздвинуть губы шире и ворваться языком в тепло и влажность, ощущая вкус гребаных лесных ягод, воруя дыхание и глотая ее стоны.
Мысли мои были стремительны, словно стрелы арбалета, неподвластны здравому смыслу и глухи к голосу разума. Мне все это очень не понравилось. Прежде ничего подобного я за собой не замечал. Не хватало еще возбудиться на эту школьницу!
Но я снова врал самому себе, потому что я возбудился еще тогда, когда Стрекоза упомянула гольфики. И сейчас. Как только она вскрикнула свое раздражающее «Стас!»
Наверное, я слишком глубоко погрузился в собственные размышления, потому что прошло некоторое время, прежде чем я оторвал взгляд от ее рта и услышал, что Рони по-прежнему меня зовет.
— Калинин, блин! Что за фигня? Я не буду жить вместе с тобой и твоей женой в одной комнате.
— Я не женат, — сухо бросил в ответ, стараясь больше не смотреть на ее губы, которые девчонка теперь еще