— Ты там живёшь? — уточняю я, ловя себя на странном ощущении, что уже как-то настроился помочь этой идиотке сам. И будет досадно ее отпустить.
— Да, — кивает. — Там моя квартира.
— Ты же не хотела к отцу, — недопонимаю я.
— Эта квартира от мамы осталась, — вносит ясность Теона.
Так, строгий папа, наследство от мамы — начинает вырисовываться у меня в голове общая картинка.
— Нет, — качаю головой. — Одной оставаться тебе нельзя. Давай-ка…
Подхожу к столу и беру с подноса чашку с чаем, щедро закидывая в неё четыре кубика сахара.
— Нужно попить хотя бы пару глотков, — потягиваю девушке чай. Она перехватывает кружку у меня из рук холодными пальцами.
— Спасибо большое… — делает с трудом глоток.
— Ты замёрзла? — спрашиваю у неё.
— Просто знобит немного, — отвечает Теона, передергивая плечами. — Но зато тошнота уже уходит…
Я очень плохо слышу ее ответ, он звучит будто сквозь вату. Потому что в этот самый момент мой взгляд залипает на покрасневших от горячего чая блестящих губах. И мне так нестерпимо хочется прямо сейчас проверить, такие же сладкие ли они на вкус, как и запах их хозяйки, что я, как зачарованный подхожу к ней, протягиваю руку и провожу по губам пальцем, делая вид, что просто убираю налипшую к щёчке прядь.
Млять! Дыхание сбивается, и сердце начинает стучать быстрее. Все-таки с первого взгляда мне не показалось. Я хочу эту девушку.
Даже в таком подавленном и уязвимом положении. Даже помня, что десять минут назад подбирал ее с пола туалета, после того, как ее тошнило.
У меня, очевидно, от пережора бабами совсем крыша поехала!!!
Теона, вжимаясь в спинку дивана, смотрит на меня, как зашуганный сурикат. Но при этом такой воздушный, немного всклоченный и милый.
Капец! Она же ещё ребёнок!
Отшатываюсь от девушки. Беру с кресла кардиган и накидываю на неё сверху.
— Ты останешься здесь, и я вызову врача, — говорю охрипшим от накрывших эмоций голосом. — Второй вариант — я сам звоню твоему отцу. Выбирай, Теона.
— Первый, — обречено вздыхает она.
Глава 5. Теона
Приглашённый врач оказался приятным мужчиной с легкой проседью. Он взял у меня экспресс-анализ крови и сказал, что тяжелой интоксикации нет. Дал несколько таблеток, после которых меня практически сразу перестало тошнить, а в голове наступила долгожданная ясность, и посоветовал полежать пол часа.
Зачем люди это делают? В чем удовольствие употреблять эту дрянь регулярно, да ещё за такие деньги — для меня загадка. Я сделала всего несколько глотков и чуть второй раз не родилась от своего состояния. Как вспомню…
Если честно, я морально готовилась к тому, что врач, услышав причину вызова, будет кидать косые взгляды и захлебываться в лекциях морализма. Но ничего подобного не было. Наверное, он решил, что я — женщина Саида Артуровича. И меня нужно бояться. Ну а по каким ещё причинам девушка может находиться в непотребном виде ночью с мужчиной один на один?
Да и сложно представить женщину, которая бы не захотела находиться ночю с этим мужчиной. Потому что он выглядит, как картинка из женского журнала высшего уровня «глянца». Блеск иссиня-чёрных волос, смуглая кожа, высокий рост, широкие плечи и щетина… ммм… которая так приятно покалывает кожу, если прикоснуться. Я успела это почувствовать, пока Саид Артурович нёс меня на руках.
Но самое нереальное — это его голубые пронзительные глаза. До мурашек. До печёнок. До трясущихся коленок.
Вот, они даже от воспоминаний у меня сейчас вибрируют.
Ужас, Теона! Тебя сегодня первый раз в жизни нёс на руках «такой мужчина», а ты на его глазах обнималась с туалетом.
Кстати, это говорит о том, что Саид Артурович, несмотря на большой материальный достаток, совершенно не брезглив.
Я зарываюсь носом в его кардиган и делаю глубокий вдох. От запаха фруктов и табака начинает кружиться голова. Это очень похоже на кальянный дым, только с нотками мужского одеколона. Приятно.
Саид Артурович ушёл провожать врача и пока не возвращался, давая мне время отдохнуть. Кстати, интересно, сколько сейчас время?
Поднимаюсь с дивана и подбегаю к сумочке. Нахожу телефон и с замиранием сердца разблокирую экран. Три утра. И…. отец не звонил. Никто не винил. Меня даже не хватились. А вот отсутствие Ирины ее мама заметила сразу.
Грустно усмехаюсь и закидываю телефон обратно. Успокойся, Теона, просто ты никому не нужна. Ты — товар. С «приятным лицом» и, к сожалению, пока не порченый.
Видимо, мне придётся смириться с волей отца, потому что второй раз я на подобный экстрим никогда не решусь. Буду женой Адашева.
При воспоминании о Ратмире плечи передергивает. Нет, он совершенно не противный, молодой, хорошо образован. Из обеспеченной семьи и… чужой. Холодный. В каждом движении и взгляде.
Его отец сказал, что мне придётся принять перед свадьбой религию жениха и доказать невинность. Мой отец ответил, что в этом нет никакой проблемы.
«Как это нет?!» — хотелось мне закричать, но сестра отца вовремя одернула меня за платье и зашипела на ухо, чтобы я даже не думала показывать при старших мужчинах свой вздорный характер и вела себя прилично. Прилично — это, как восковая фигура из музея.
Не то чтобы я была очень религиозной и решение отца оскорбило мои чувства. Нет. Возможно, я действительно могла бы жить в другой религии, но точно не в случае, когда мне что-то приказывают.
Я допиваю остывший чай и, справедливо решив, что бутерброды на тарелке предназначались тоже мне, съедаю ещё и их.
С интересом начинаю осматривать свое временное пристанище, надеясь, узнать что-то интересное о хозяине. Уж очень он необычный персонаж.
Кабинет явно сотворён каким-то пафосным дизайнером. Мебель из однотонного дерево, кожа, хромированные ручки шкафов, куча дорогой техники и целая стена из живого зелёного мха. Я подхожу ближе, чтобы убедиться что она настоящая.
Хихикаю, как дурочка, пропуская под пальцами шелковистые ворсинки. Действительно настоящий мох! Такая своеобразная вертикальная клумба. Интересно, а как ее поливают? Нужно будет почитать.
Веду глазами дальше вдоль стены и вдруг давлюсь слюной от увиденного.
На полочке, там где обычно у всех нормальных людей находятся кубки или профессиональные регалии, у хозяина ночного клуба стоит большой коньячный бокал с женским трусиками. Его деловито подпирают с двух сторон чёрные папки со стикерами… Но трусики «в литрах»! Это точно не перебор?
Интересно, они все трофейные или коллекционные? И вообще, как это у Саида Артуровича происходит?
От слишком живых картинок начинают гореть уши и щеки.
За спиной раздаётся щелчок замка, и я резко оборачиваюсь на него.
— Я смотрю, тебе полегчало, — констатирует Саид Артурович.
— Да, — киваю, переминаясь я от неловкости момента с ноги на ногу.
Он внимательно оглядывает меня от макушки до пяток и коротко кивает, будто одобряя. Проходит за стол и устало опускается в кресло,