Свет изначальный

В романе-сказке «Свет изначальный» причудливо переплетаются внутренние чаяния и метаморфозы главной героини Василисы, которая должна пройти испытания в трёх мирах, чтобы обрести себя и своё счастье. Через сказочных персонажей, языческих богов и колорит Древней Руси передаётся волшебная атмосфера, в которой раскрывается внутренняя сила Василисы и всех, кто встречается на её пути.

Комментарий Редакции: Невероятно милый, пестрый и колоритный, как дымковская игрушка, роман-сказка «Свет Изначальный» продолжает традиции сказового повествования. Придется по душе как поклонникам рассказов Е. Замятина, особенно его «Алатыря», так и любому читателю от мала до велика, желающему познакомиться поближе со славянским фольклором.

«Вдруг рубаха бабушки засветилась вся мягким светом, и в том месте, где ещё только-только билось сердце, поднялся над телом её зелёный, переливающийся золотистым светом, огонёк. Он радостно мигал, словно звал поиграть. Василиса, помедлив немного и вдоволь налюбовавшись дивом дивным, взяла бабушкин оберег и прочитала заговор: «Распери крыла во сто крат жара, Сила чудная, сила Ро́дная, соберись ты в нём, в обереге моём, свет гори, сердце грей! Будь со мной, оберег меня, оберег меня, оберег меня!» Огонёк помигал-помигал и плавно спустился в обережную подвеску в руках Василисы. Она вздрогнула, ощутив тепло и мурашки по телу одновременно. Подвеска загадочно мерцала разными огнями, словно приглашая надеть её. Дева вздохнула и последовала зову оберега. Теперь он грел её сердце, мягко нашептывая слова утешения. Василиса прикрыла бабушке глаза и встала на колени у её одра. Руки сами собой сложились в молитвенном жесте, и девушка принялась читать заупокойную молитву. Из груди непрошеной лавиной рвались колючие, холодные слёзы, но Василиса знала, что прерывать молитву нельзя, и крепилась изо всех сил. Оберег грел её всё сильнее и глубже, давая ей силы одолеть свои печали в столь важный момент. Начитав молитв, сколько душа велела, дева взяла бабушкину прохладную руку в свою и, прижав её к своей щеке, горько заплакала. Попрощавшись с бабушкой, она поцеловала её в чистый, светлый лоб, и вышла из избы звать народ.»