– Слушайте, генерал, – сказал я, подходя ближе, – я сейчас прекращу. Но если вы выкинете какой-нибудь фокус, то вам на голову упадёт вот эта плита.
И, используя свой Дар, я отделил от потолка кусок огромной бетонной плиты, подвесив её над головой генерала.
– Лис, – я махнул рукой, – можешь отпустить.
Лис послушно отступил, и фон Штернберг, с ужасом глядя на висящую над ним плиту, замер на месте. Он понимал, что если она упадёт, то ему не поздоровится.
– Командир, ты – красавчик! – подытожил Лис.
– Да это… ничего такого, – пожал я плечами.
Генерал, не отрываясь, смотрел на плиту, которая, казалось, в любой момент могла рухнуть на него.
– Ты ещё кто такой, чёрт тебя дери? – спросил он.
– Я – глава строительной фирмы, – ответил я.
– Какая ещё строительная фирма? – с недоумением переспросил генерал.
– Ну, та, которая строит сооружения на границе, – пояснил я.
– Что ты мне врешь?! У вас все директора строительных фирм – сильнейшие Маги Камня?
– Ой всё! Хорош болтать, давай, поднимайся наверх. Мне нужно кое-что сделать.
Мы поднялись наверх, на самый высокий ярус форта, откуда открывался отличный вид на поле боя. Вдалеке, словно игрушечные, виднелись танки и броневики.
Скала протянул мне рацию, уже настроенную на нужную волну.
– …Прекратите огонь! – потребовал я, обращаясь к австро-венгерским воякам, которые продолжали нерешительно обстреливать форт. – Иначе вашему генералу не поздоровится!
– Чего?! – раздался из динамика недоверчивый голос. – Генерал-майор Альберт фон Штернберг не сдаётся!
– Генерал, – сказал я, обращаясь к пленнику, – будьте любезны, скажите своим людям, что вы против того, чтобы умирать под их залпами.
Фон Штернберг смерил меня недоверчивым взглядом.
– Ты что, думаешь, что я предам свою страну? – прошипел он.
– Ваша страна уже предала вас, открыв по вам огонь, – ответил я, указывая на стреляющие издалека орудия. – И если они не прекратят, то вас просто размажут по стенке. Так что выбор у вас, генерал, не такой уж и большой. Либо вы спасаете свою жизнь, либо…
Он, скрипнув зубами, всё же взял протянутую рацию.
– …Всем подразделениям! Это фон Штернберг. Прекратить огонь немедленно! – рявкнул он в передатчик.
На том конце послышалась какая-то возня и перешёптывания. Но огонь не прекратился.
– Алло, вашу мать! Я – генерал-майор Австро-Венгрии Альберт фон Штернберг! – снова заорал он. – Вы что, не узнали мой голос?! Я приказываю прекратить обстрел укреплений на стороне Лихтенштейна! Немедленно!!! Иначе…
– При всём уважении, генерал-майор, – прервал его спокойный голос, – но у нас приказ от главнокомандующего. Единственное, что мы можем, – это обсудить ваш выкуп. Вы – ценный для нас человек, но военные действия должны продолжаться.
Фон Штернберг опустил рацию и, повернувшись ко мне, с усмешкой произнёс:
– Предлагают договариваться. Деньги вам нужны? Устроим перемирие.
– Нет, – я покачал головой. – С деньгами у меня всё нормально.
– Тогда что тебе нужно? – удивился генерал.
– Мне нужно, чтобы вы посидели вон там, на камешке, – сказал я, указывая на небольшой валун, стоящий на самом краю площадки.
– Что за ерунда? – фон Штернберг, нахмурившись, недоумённо посмотрел на меня. – Ты что, издеваешься?
– Нет, я совершенно серьёзно, – ответил я. – Видите ли, генерал, ваши люди… Они собираются открыть огонь, несмотря на ваши приказы. А вы… – я с улыбкой посмотрел на него, – …будете «принимать» их снаряды.
Фон Штернберг, побледнев, хотел было возразить, но в этот момент Скала, который всё это время стоял неподалёку, подошёл к нам.
– Теодор, неплохая идея. Я знаю этого генерала. Он племянник правителя Австро-Венгерской Республики, и ещё кто-то там по линии матери. В общем, фигура важная, – усмехнулся он. – Кто бы там ни командовал с той стороны, они боятся его убить просто так. Так что, похоже, пока войны не будет.
– Ладно, – кивнул я. – Генерал, присаживайтесь, пожалуйста.
И фон Штернберг, скрипнув зубами, всё же сел на камень. Я же, не теряя времени, связался с австрийцами по рации.
– Посмотрите в бинокли! – сказал я. – Видите человека, сидящего наверху? Это ваш генерал-майор. Хотите – стреляйте дальше, не хотите – не стреляйте.
– Нам нужно подумать, – ответил спокойный голос. – Давайте заключим временное перемирие.
– Охренеть! – невольно вырвалось у меня. – Ну надо же, оказывается, и так можно.
Я, воспользовавшись передышкой, связался по рации с Малиновской.
– Идите сюда, есть кое-что интересное. Сейчас будет уникальный репортаж.
– Уже бежим! – ответила она.
Через несколько минут Даша с оператором были на месте.
– Что будем делать? – спросила она, с нетерпением глядя на меня.
– Бери интервью у генерал-майора, – ответил я, – задавай любые вопросы.
– Поняла! – Даша, не теряя времени, тут же подошла к фон Штернбергу, направив на него микрофон. – Господин генерал-майор, расскажите, пожалуйста, как вы оказались на территории Лихтенштейна?
Она принялась расспрашивать генерала о причине вторжения. Фон Штернберг, как и ожидалось, начал рассказывать о том, как его войска «подверглись вероломной атаке со стороны Лихтенштейна», показывая пальцем в сторону, где, по его словам, находился разрушенный артиллерией лагерь австро-венгров.
– Мы были атакованы! – сходу выпалил он. – Мы не нарушали границу, а находились на своей территории.
– Но откуда эти обстрелы? – спросила Даша. – Ведь все знают, что Лихтенштейн соблюдает перемирие.
– Мы не знаем, – ответил фон Штернберг. – Но по нам стреляли.
– Это ложь и провокация! – тут же вмешался я. – Уверяю вас, здесь в радиусе нескольких километров нет никаких артиллерийских батарей.
– Ты лжёшь! – заорал фон Штернберг. – Ты… ты заплатишь за это!
– Тише-тише, генерал, – усмехнулся я. – Не стоит так нервничать. Советую быть повежливее, если, конечно, хочешь дожить до следующего утра. Сейчас твоя судьба полностью в моих руках.
В этот момент Даша прервала репортаж.
– Одну минуту, – сказала она в камеру. – Мы прервёмся по техническим причинам.
– Что случилось? – спросил я.
Она показала мне свой телефон, на экране которого высвечивалось сообщение из приёмной князя.
«По распоряжению Его Сиятельства Роберта Бобшильда, вам предписывается незамедлительно прекратить трансляцию! В случае неисполнения, вы будете привлечены к ответственности согласно законам военного времени! Санкции за неподчинение приказу: от пожизненного заключения до высшей меры наказания», – гласило сообщение.
– Охренеть! Высшая мера наказания – это что, расстрел? – выдохнула Даша. – Это реально приказ князя?
– Ничего страшного, – пожал я плечами. – Продолжайте.
– Да я не из пугливых, – она с улыбкой покачала головой.
– Вот и хорошо! За такое я тебе дам дополнительную плату.
– Не надо, – отмахнулась она. – Я давно не получала такого удовольствия! За один час у меня в блоге прибавилось сотня тысяч подписчиков! И они продолжают приходить! Я понимаю, что сейчас мы уделали канал «Лихтенштейн 24».
В этот момент рация ожила, и я услышал голос австрийского офицера:
– Прошу прощения, генерал-майор, но нам поступил безоговорочный приказ верховного командования: форт подлежит полному уничтожению! Начинаем массированную бомбардировку!
– В таком случае, ваш генерал будет лицом ловить снаряды, – невозмутимо ответил я.
– Простите, генерал-майор, это распоряжение высшего командования, – с сожалением произнёс голос. – Да поможет вам Бог!
Через мгновение в нашу сторону полетел первый снаряд.
Глава 2
Первый снаряд просвистел над нашими головами и взорвался где-то вдали, за стеной форта. Второй снаряд разорвался в опасной близости от фон Штернберга, осыпав его осколками.
– Уроды! – заорал фон Штернберг, чувствуя себя мишенью в тире. – Вы что, охренели?! Я – ваш генерал-майор! Прекратить огонь немедленно!
Но его слова потонули в грохоте взрывов. Австрийская артиллерия вела огонь на поражение, не обращая внимания на своего командира.
Мы с гвардейцами, укрывшись за барьером, не могли сдержать смеха, наблюдая за этим цирком. Даже Слон, обычно молчаливый и серьёзный, расплылся в улыбке.
– Вот это я понимаю – «живой щит», – заявил Скала, с интересом глядя на фон Штернберга. – Не позавидуешь сейчас этому генералу.
Было забавно наблюдать, как этот высокомерный австрийский военный, который ещё совсем недавно строил планы по захвату Лихтенштейна, теперь беспомощно вжимается в камни, умоляя о пощаде.
– Твою мать! – фон Штернберг, отчаявшись докричаться до своих подчинённых, обратился ко мне. – Ты… ты должен что-то сделать! Иначе меня сейчас убьют!
– И что я, по-твоему, должен сделать? – спросил я, расплывшись в улыбке. – Сам видишь, генерал, – я развёл руками, – твои люди не слушаются тебя.
– Но… Но… – он замялся, пытаясь найти аргументы. – Я… я – ценный пленник! Моя жизнь стоит много!
– Возможно, – хмыкнул я. – Но, судя по всему, не для тех, кто сейчас стреляет.
Фон Штернберг побагровел от ярости, но потом, поняв, что я прав, понуро опустил голову.
Когда снаряды начали разрываться всё ближе и ближе к фон Штернбергу, Скала, не выдержав, всё же произнёс:
– Его реально сейчас убьют. А он нам может ещё пригодиться.
– Ладно, – кивнул я, – уберём его.
И мои гвардейцы увели фон Штернберга обратно в подземелье.
Бомбардировка форта не прекращалась ни на секунду. Снаряды с грохотом разрывались вокруг, осыпая все окрестности градом осколков. Австрийцы, не жалея боеприпасов, пытались стереть форт с лица земли.
Но я был готов к этому. С помощью магии усиливал стены и своды, делая их практически