Но это было пятнадцать лет назад, и за эти годы произошло многое, теперь мало кто помнил, что он был когда-то Гончим.
Теперь все называли его Игорешей, кроме разве что начальника РУВД полковника Жаворонкова, который ко всем обращался только по званию. И Гончаров был для него просто «товарищ майор», чаще просто «майор».
В субботу ранним утром Игорь Дмитриевич погулял с Баксиком, потом отправился на суточное дежурство. Про то, что произошло накануне, не вспоминал. Нина Колюжная и Максим уже сидели в камерах предзака[4]. Дальше пошла работа следователей. А Гончарову предстояло суточное дежурство по РУВД – потерянный выходной. А потом и половина воскресенья уйдет на восстановительный сон, после которого не будет никакого облегчения, а только вялость. За воскресеньем придет понедельник, и опять все полетит по привычному кругу.
Он сидел в дежурке и смотрел телевизор, на экране которого шел розыгрыш лотереи. Открылась дверь, и вошел полковник Жаворонков, который махнул рукой вскочившему со своего стула майору:
– Сиди уж.
Жаворонков тоже сел и посмотрел на экран.
– Я с государством в азартные игры не играю, – произнес он.
– Так давно уже нет государственных лотерей, – напомнил Гончаров, – нынешние – это узаконенное мошенничество. Моя мама раньше покупала билеты с уже проставленными номерами и всегда получалось, что как раз не хватало для выигрыша тех, которых в ее билете нет.
– Ладно, – махнул рукой полковник, – в понедельник с утра отправлю представление о награждении. Какие у тебя есть награды?
– Медаль «За заслуги в укреплении правопорядка», а в прошлом году дали какой-то крестик второй степени.
– Не крестик, – усмехнулся начальник РУВД, – а нагрудный знак «За отличие в службе». У тебя ведь второй степени? Будет теперь и первая. Станешь полным кавалером, так сказать.
– Придется стать, – согласился Гончаров.
– Только не надо иронизировать. Тебя дважды в городское управление пытались взять, один раз я тебя не отпустил, а во второй уже сам рекомендовал, но не срослось.
– Корень зарубил, – напомнил Игорь.
Полковник кивнул:
– Значит, ты и про это знаешь. Не понимаю только, за что он тебя не любит, но даже слышать о тебе не может.
– А зачем ему меня любить, ведь я не девушка. Просто он считает, что это я виноват в смерти Грини.
– Ты бы чем мог ему помочь? Сережа домой ехал, а его уже на выходе из машины…[5]
– Да плевать мне на Корнеева.
– Ты погоди плеваться. Виктор Николаевич сейчас в Москву переходит, будет возглавлять одно из управлений министерства. Так пока его нет, может, перетащим тебя в город. Хотя я бы лучше тебя при себе оставил, сделал бы замом по уголовному розыску, ты стал бы подполковником, а там, глядишь, и на мое место.
– Да я и сам не хочу: мое место не в кабинете, а на земле. Пока начальство по разным совещаниям и конференциям отчитывается, могу спокойно пивка выпить…
– Спасибо, что напомнил, – сурово посмотрел на него начальник РУВД, – я и сам собирался поговорить по поводу ваших пятничных посиделок в твоем кабинете. Ну, посидели и разошлись. А зачем вы к себе неделю назад девочек из отдела дознания позвали? Старший лейтенант Игнашова потом ходила от стены к стене.
– Оксана, что ли? – удивился Гончаров. – Так она и выпила всего-то полстакана водки, зато почти всю колбасу съела. Ей даже Петров намекнул, что ее к нам пригласили не колбасу жрать.
– Короче, заканчивайте с этим! Еще раз кто-нибудь пожалуется на вас или сам вашу пьянку накрою – тебе влеплю выговор.
– Понял, – согласился майор.
На самом деле Жаворонков в свое время и сам заглядывал к ним по пятницам, но давно, когда он был тридцатипятилетним майором и его только-только назначили заместителем начальника РУВД по следствию. Но потом убили Грицая, Жаворонков стал подполковником, а еще раньше ушел в ГУВД Виктор Корнеев. А сейчас Алексей Иванович в районном управлении поднялся на одну ступеньку, а Корень взлетел на самый верх – теперь он генерал-майор полиции и первый заместитель начальника ГУВД. А скоро переберется в Москву и там возглавит одно из управлений министерства. Через годик получит на погоны еще одну звезду, и откроется ему прямая дорога в заместители министра.
Жаворонков поднялся.
– Я вообще-то на фазенду ехал и решил заглянуть. А ты, как я слышал, тоже дачу прикупил.
– Игнашова раскололась? – догадался Игорь. – Только я купил не дачу, а десять соток картофельного поля с баней и дровяным сараем. Деревня, правда, в получасе езды от кольцевой. И за это удовольствие мы с женой заплатили миллион рублей.
– Откуда у тебя, майор, такие деньги?
– А у меня вообще денег нет. Это жена накопила.
– Привет ей передавай. Я ее помню молоденькой совсем, как она шпагат демонстрировала на новогоднем корпоративе.
Этот шпагат вспоминали многие и так часто, что Гончаров устал объяснять, что его жена вообще не употребляет спиртное, а тогда на корпоративе в арендованном районным управлением ресторанчике выпила шампанского, а потом еще чего-то и продемонстрировала свою растяжку. Никто ведь не напоминает начальнику РУВД, что его собственная жена, дорвавшись до халявного караоке, никого не подпускала к микрофону и полночи мучила собравшихся своим вокалом:
– Любовь, похожая на сон, счастливым сделала мой дом…
А жена Гончарова утром не помнила ничего.
Потом уже Игорю прислали запись, сделанную на камеру телефона одним из следователей. Толпа встречающих Новый год полицейских собралась в кружок в центре зала и наблюдает, как Марина опускается на шпагат под писклявый голос жены начальника РУВД:
– Раз пошли на дело, выпить захотелось…
Но вспоминать это желания не было. Видео было отправлено не только Гончарову. Того, кто сделал запись и разослал ее почти всем, вычислить не составило труда. Следователь Лячин даже не стал отпираться.
– Ну и что особенного, – сказал он, – что хочу, то и снимаю.
– А почему ты не распространил компромат на свою жену? – поинтересовался Игорь. – Она вытаскивала танцевать Жаворонкова, висла на нем и требовала назначить тебя – капитана – всего-навсего замом по следствию.
– Всего два раза она с ним танцевала и ничего не просила.
– Не просила, – согласился Гончаров, – она ему приказывала.
– А твоя вообще… – начал Лячин, но увидел глаза начальника убойного отдела и замолчал.
Но и без того было понятно, что он хотел сказать. Марина, которая носила теперь фамилию Гончарова, была задержана самим Игорем по подозрению в причастности к банде, промышлявшей похищением людей и убийствами. Банду пыталась обнаружить специально созданная в городе оперативно-следственная группа, но вышел на нее майор Грицай. Не то чтобы вышел, просто в отдел поступило сообщение, что на территории гаражного кооператива стали появляться подозрительные люди. А в одном из гаражей, в котором, по уверению сторожа, есть большой подвал, постоянно кто-то находится.
Сначала