– Часто выпиваете после работы?
– Чрезвычайно редко, – ответил Волохов, – а в одиночестве – никогда. Почему тогда вдруг подумал о коньяке и сам не знаю. Я уже подъехал к шлагбауму на въезде в жилищный комплекс, где проживаю, и тогда подумал, что не помню, есть ли в доме хороший коньяк.
– Один живете?
– Один. Я не женат. Постоянной любовницы у меня нет. То есть есть, и даже две… Но так уж исторически сложилось. С одной порвал, появилась другая, а потом снова наладились отношения с предыдущей. Каждая из них знает о существовании другой, но не в обиде, потому что у меня с обеими чисто деловые отношения. Они приходят сами, вернее, какая-то из них, когда ей что-то надо, и я помогаю. Неделю назад не предполагал встречаться ни с одной из них. Но продолжаю по существу дела. Я уже въехал в подземный паркинг, подошел к лифту и снова подумал – как раз коньяка в доме, скорее всего, нет. Снова миновал будку охраны и направился в небольшой бар, что располагается совсем рядом со въездом на дворовую территорию. Бар дорогой, а потому никогда полным не бывает. Чаще всего там оттягиваются как раз жители нашего комплекса…
Посетитель замолчал, потом посмотрел на Бережную:
– Не очень утомляю подробностями?
– Пока подробностей не было.
– Зашел внутрь. В зале находилась компания – пять человек: три женщины и двое мужчин. Все мне не знакомы. Я подошел к стойке и попросил бутылку «Хеннесси». Взял ее, повернулся, чтобы уйти, как вдруг заметил за столиком в углу бара еще одну девушку. Там как раз не было света, и она сидела одна. Шляпа с полями – настоящая ковбойская, какие носят в Техасе и называют «Стетсон десять галлонов». А еще на ней была замшевая курточка с кистями на рукавах: такие встречаются в Штатах на каждом шагу, а тут… Может, потому я заинтересовался, подошел, попросил разрешения сесть.
– Она что-то пила?
– Перед ней стоял коктейльный стакан. Может быть, мохито… Хотя нет – листьев мяты не было… Тогда, вполне возможно, дайкири. Девушка не возражала, я сел, спросил, не хочет ли она, чтобы я ее угостил чем-то. Она ответила, что привыкла сама за себя платить. Но я все равно подозвал бармена и заказал пятьдесят граммов того же коньяка. Сразу скажу, что подобного я не делал уже очень много лет: не навязывался таким примитивным образом, подсаживаясь за чужой столик, когда рядом есть свободные. Но когда я начал с ней общаться, вдруг показалось, что видел ее прежде. И это было странно, потому что с девушками я за последние полгода не знакомился… У вас никогда не было ощущения, что вы не впервые видите человека, а потом мучаетесь, пытаясь вспомнить, где встречали его прежде? Нечто подобное я испытал тогда, да и сейчас продолжаю напрягаться, пытаясь вспомнить… Что-то неуловимо знакомое: и во внешности, и в манере общаться.
– Долго с ней разговаривали?
– Не говорили вовсе. Мне принесли коньяк, я быстро выпил. Поднялся, чтобы уйти, а потом спросил девушку: «В ваших правилах ходить в гости по ночам, да еще к незнакомым мужчинам?» Она усмехнулась и покачала головой. А когда я уже направился к выходу, она сказала: «Подождите, я принимаю ваше предложение».
– Она оказалась профессионалкой, а вы не поняли это сразу?
– Нет. То есть она не профессионалка. Она вообще очень молода и спокойна. Мне показалось даже – она делает только то, что решает сама. Мы поднялись ко мне, пока шли и поднимались в лифте, оба молчали. Потом расположились в гостиной и начался разговор. От коньяка она отказалась, но я обнаружил у себя южноафриканское шардоне и налил ей бокальчик.
– Долго разговаривали?
– Не знаю. Я показал ей квартиру, мы даже вышли на крышу, где у меня зимний сад… Все, что помню. Очнулся утром в своей постели. Вспомнил о том, что было накануне. Отправился искать гостью, но ее не было. Причем не осталось никаких следов ее пребывания. Тарелочки, на которые я ночью положил какие-то закуски, были вымыты. Бутылка «Хеннесси», опустевшая меньше чем на половину, и бутылка шардоне стояли в холодильнике. Девушки не было. А это невозможно: дверь моей квартиры открывается-закрывается и снаружи и изнутри только ключом. Но оба комплекта находились в квартире. Один в кармане моего пиджака, второй в тумбочке в спальне.
– Вы провели ночь в одной постели?
– Нет. Думаю, что нет. Я не помню наверняка. Но вторая подушка не была смята. Все выглядело так, словно гостья уложила меня в постель, убрала со стола, вымыла посуду и ушла.
– Третьего комплекта ключей нет?
– Есть, но он у консьержей. С ними беседовали люди из моей службы безопасности. Записи с камер вот здесь.
Волохов достал из кармана флешку и положил на стол.
– На записи видно, как я вхожу в дом с девушкой, лица которой не видно ни с какого ракурса, потому что оно прикрыто полями шляпы. А потом она не выходила вообще. И как она могла выйти без ключа? Такое ощущение, что она спряталась в моей квартире, растворилась в ней и уже неделю живет бок о бок со мной, невидимая и бесшумная. Этого, конечно, быть не может, но в моем сознании эта девушка теперь присутствует постоянно.
Вера вставила флешку в компьютер. На экране появилось полутемное помещение со столиками.
– Мои люди изъяли изображение с камер того бара, но сами видите, что ничего и здесь