Я – та, кто сейчас отречётся от них.
Я нахожу глаза отца.
– Папа! – голос сипит. – Папа, я люблю тебя. И маму! И Ири с Дереком! Но… не нужно пытаться вернуть меня! Я нашла свой дом в другом мире. Я счастлива… – слёзы текут по моим щекам, – с Клоинфарном!
– Адель! Он заставил тебя это сказать?! – спрашивает отец, делая ко мне несколько шагов. Он хромает на одну ногу, кровь покрывает его лицо. Одна рука висит безвольной плетью. Я жмурюсь, чтобы не разрыдаться.
Клоинфарн сжимает мои плечи.
– Я верю, ты можешь лучше, – шепчет он на ухо. – Давай так, или ты сейчас всех убеждаешь в своей безграничной любви… или убеждать будет НЕКОГО.
Убедить в безграничной любви?!
Как я должна это сделать?!
Меня знобит, как в лихорадке. Руки Клоинфарна на моих плечах ощущаются непомерной тяжестью. Слёзы не прекращаются. Так страшно мне не было никогда в жизни!
– П-папа, я говорю правду! Меня никто не заставляет, я сама хочу уйти…
– Да, конечно, малышка, – натянуто улыбается отец, а сам незаметно делает жест рукой, по-особенному складывая пальцы – это приказы воинам, понятные только им. Судя по тому, что оборотни начинают окружать нас, папа не собирается отступать.
– Не похоже, что ты его убедила, – насмешливо говорит дракон мне на ухо.
– Но что ещё мне сделать? – в отчаянии шепчу я.
– Придумай, – горячее дыхание касается шеи. – Ты ведь в этом хороша… Умеешь рассказывать сказки так, что в них хочется верить.
Эти слова царапают душу.
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Клоинфарна, и попадаю в плен ледяных глаз. Значит, надо убедить зрителей в моей любви. И если слова не помогают, то…
То… нужно показать действием.
Решение, что приходит в голову такое же безумное, как весь сегодняшний день!
Повернувшись всем корпусом, я обхватываю ладонями лицо дракона. Оно всё состоит из острых граней, кожа – ледяная. Клоинфарн перестаёт улыбаться, его глаза распахиваются шире. Не давая себе времени одуматься, порывисто прижимаюсь губами к его холодным губам.
Ведь поцелуй – лучший способ показать “любовь”.
Я слышу ропот аштарийцев. Ещё бы – их принцесса целует врага. Сама! Не могу представить, что чувствует отец. Стыд, неверие, растерянность? А может, злость? Или думает, что меня заставили?
Моё собственное сердце стучит как сумасшедшее.
И только Клоинфарн остаётся безразличным.
Ощущая на языке соль от собственных слёз, я целую его неподвижные, сжатые в линию губы. Дракон не реагирует, ему будто неприятны мои прикосновения. Я чувствую, как под ладонями напрягаются желваки, когда он сжимает зубы.
В груди делается тяжело, почти больно.
Разве, это не то, чего он хотел?! Чтобы все поверили в наши чувства!
Но нет… я будто целую ледяную статую, и с каждым мгновением это становится невыносимее. Эмоции оборачиваются бессильной злостью.
Всё! Не могу больше!
Я отстраняюсь. Но тут Клоинфарн обхватывает меня за талию, притягивает к себе и целует сам – так порывисто, будто его сорвало с цепи – грубо, влажно, прикусывая мои губы, проникая языком в рот, отбирая дыхание, лишая воли. Наказывая. Его вторая рука забирается в мои волосы, сжимает, тянет, делая больно. Но это нужная боль, она будто освобождает, спасает от реальности.
Краем затуманенного сознания, я вижу лица Аштарийцев. Их шок и неверие. В меня едва не тычут пальцами! Но тут за спиной дракона широко распахиваются крылья и накрывают нас коконом, скрывая от взглядов. Я совсем теряюсь. Задыхаюсь под злым страстным напором.
“Ты предала меня! Обманула!” – говорят его язык и зубы.
“Ты разрушил мой дом! Угрожал моим родным!” – отвечают мои губы и пальцы, вцепившиеся в мужские плечи.
А тем временем под нашими ногами закручивается вихрь портала.
Клоинфарн отрывается от моих губ. Секунду смотрит в мои глаза, а потом сухо сообщает:
– Сойдёт, – его голос настолько холоден, что это отрезвляет. Неужели страсть была игрой? Поцелуй ничего между нами не изменил.
– Клоин…
– Дома продолжим.
Что?
Смысл слов доходит до меня с трудом. Я тяжело дышу, упираясь руками в твёрдую грудь. Лицо пылает. Я отворачиваюсь, и дракон позволяет это сделать. Отпустив меня, он раскрывает крылья и произносит заклинание, призывая мрак.
Теперь мы находимся в воронке тьмы, а на самой её границе я вижу бледные лица солдат. Вижу своего отца.
– Адель… ты вернёшься? – спрашивает папа, кажется, всё поняв. Или, наоборот, не поняв ничего.
За меня отвечает Клоинфарн.
– Нет, не вернётся! Хотя… станцуй Джаред, станцуй хорошенько! И, может быть, когда-нибудь вновь увидишь свою дочь!
Дракон зло смеётся, будто произнёс самую забавную шутку на свете. Обнимает меня за талию. А в следующий миг пол уходит из-под ног.
Мы с Клоинфарном проваливаемся во тьму портала.
Глава 3
Миг черноты и нас переносит во внутренний двор мрачного замка. Мы уходили отсюда, когда ласково светило солнце, а сейчас здесь царит угрюмая ночь. Острый полумесяц выглядывает из-за туч. Зловеще светится начертанная на земле пентаграмма.
Обернувшись, я с тоской смотрю в мерцающий портал. В нём виднеется разрушенный зал дворца и мелькают бледные лица аштарийцев…
Но вот дракон щёлкает пальцами, и магия портала развеивается. Налетевший ветер кусает холодом мои плечи и шею.
“Это конец”, – отстранённо думаю я, обнимая себя руками.
Дорога домой закрыта.
Я снова в Эльвитарионе.
И, похоже, навсегда.
– Эль-Тиар! Приветствую! Как вы… – к нам бежит Тис, но, приглядевшись, он спотыкается на полуслове. – Бездна смилуйся! Что случилось?! – глаза фамильяра испуганно расширяются.
Ещё бы! Мы с Клоинфарном выглядим так, будто побывали в кровавой мясорубке. Одежда изорвана, вся в пятнах крови… Но внутри нам ещё хуже, наши души – истерзаны, измучены… И то и другое проще выбросить, чем починить.
– Приготовь ванну, – приказывает дракон.
Обхватив за талию, он бесцеремонно забрасывает меня на своё плечо. Пока я пытаюсь решить – возмутиться или стерпеть, Клоинфарн проносит меня через двор и заходит в замок. Магические лампы вспыхивают, стоит ему перешагнуть порог.
– Клоин… – начинаю я.
– Молчи! – рычит он.
Сделав три широких шага, дракон сбрасывает меня на диван, будто куль с песком. И замирает, впиваясь взглядом.
Он рассматривает меня так напряжённо и тяжело, будто сам удивлён, что принёс предательницу в дом. Удивлён, что я всё ещё жива и здорова! Не кричу и не плачу, после того, что сделала.
Воздух делается густым, он едва протискивается в лёгкие. Неизвестность будущего давит, но я стараюсь не сжиматься от страха.
“Перед дикими животными страх показывать нельзя”, – проносится в мыслях.
Дракон мрачно дёргает уголком рта.
– Приведи себя в порядок и жди в спальне, – тихо приказывает он. Но лучше бы кричал. Лучше бы требовал объяснений! А так… он будто уже всё для себя решил.
Развернувшись, Клоинфарн взбегает по лестнице, оставляя меня одну.
Прикрыв глаза, я откидываю голову на спинку.
Тело ломит. Я чувствую себя, как выжатая тряпка.
Клоинфарн сказал, ждать его в спальне. Неужели он хочет… продолжить тот поцелуй?
Или причина в другом?
Надеюсь, что в другом.
Мне бы