Она словно собиралась что-то сказать, и на её губах играла лёгкая улыбка. Улыбка выглядела обворожительно, но из-за падающей от рогов тени казалась, что Альбедо что-то скрывает. И это несколько нервировало.
Так ли нерушима и неизменна преданность его придворных? В реальном мире начальник, совершающий глупость за глупостью, быстро лишится поддержки своих подчинённых. Вдруг НПС поведут себя так же? Или же, если их однажды запрограммировали на верную службу, они никогда не предадут?
А если предположить, что их верность может поколебаться — как её сохранить?
Наградами? В гробнице хранятся несметные сокровища. Неприятно, конечно, запускать руку в наследство, оставленное его старыми товарищами, но ситуация сложилась чрезвычайная; на кону оказалось дальнейшее существование гильдии «Айнз Ул Гоун», так что они, пожалуй, его простят. Вот только он не знал, кому и сколько следует пожаловать.
А может быть, стоит продемонстрировать своё превосходство? Непонятно только, как это сделать. Возможно, если он будет и дальше оберегать это подземелье, то подаст хороший пример и сохранит преданность окружающих персонажей.
Или же…
— Силой?
Момонга простёр левую руку, и посох «Айнз Ул Гоун» немедленно подлетел к нему и устроился в его ладони.
— Всеподавляющей силой?
Все семь вставленных в посох драгоценных камней засверкали. Он словно взывал к своему хозяину: «Во мне скрыта чудовищная магическая мощь, используй её!».
— Ладно, обдумаю это после.
Момонга отпустил посох. Тот неожиданно покачнулся и со стуком повалился на пол — так бросается на кровать обидевшийся человек.
В общем, если вести себя в соответствии со своим высоким положением, вряд ли кто-то сразу проявит свою враждебность. Звери не нападают, пока не заметят у жертвы слабое место, да и люди поступают так же.
Момонга возвысил голос:
— Плеяды! Все, кроме той, что пойдёт с Себасом, поднимитесь на девятый этаж и следите, чтобы никто не проник туда с восьмого!
— Слушаем и повинуемся, владыка Момонга! — отозвались выстроившиеся за спиной Себаса служанки, показывая свою готовность подчиниться.
— Отправляйтесь сейчас же!
— Как прикажете, наш повелитель! — прозвенели их голоса. Себас и боевые горничные до земли поклонились восседавшему на троне Момонге, одновременно выпрямились и направились к выходу.
Гигантские врата отворились и закрылись за ними.
Силуэты Себаса и Плеяд исчезли.
Момонга был несказанно рад тому, что они не ответили: «Не хотим».
Чувствуя, как спадает напряжение, он перевёл взгляд на последнего оставшегося в зале НПС. Альбедо стояла совсем рядом. Она спросила с нежной улыбкой на устах:
— А что сделать мне, владыка Момонга?
— Э-э… Ах да, — он свесился с трона и подобрал с пола посох. — Подойди ко мне.
— Слушаюсь!
Альбедо быстро шагнула к нему и опустилась на колени. Судя по её возгласу, она обрадовалась до глубины души. Момонга с опаской глянул на жезл в её руке, над которым висел чёрный шар, но решил пока не думать о нём. Тем более, что Альбедо оказалась очень близко, едва ли не в его объятиях.
«Как приятно от неё пахнет… Чёрт, чем у меня голова забита?! — Момонга поспешно отогнал непрошенную мысль. — Не время сейчас думать о всякой ерунде».
Он протянул руку и коснулся запястья Альбедо. Её лицо дрогнуло, будто от боли. Момонга отдёрнул руку, словно его ударило током.
Что происходит? Неужели ей неприятно?
В голове замелькали печальные воспоминания — как, например, продавщицы старались не дотрагиваться до его ладони, возвращая сдачу — а затем в голову пришёл и правильный ответ.
— Ох!..
Среди особых навыков, которые Старший лич получал при повышении уровня до Повелителя смерти, была способность наносить урон прикосновением — обычно она использовалась при атаке на противника. Возможно, дело в этом?
Впрочем, некоторые сомнения оставались.
Система «Иггдрасиля» учитывала, что монстры или НПС, появляющиеся в великой гробнице Назарик, приписаны к гильдии «Айнз Ул Гоун». Игра была настроена так, что те, кто относился к одной гильдии, не могли причинить вред друг другу.
Так что же, Альбедо не из его гильдии? Или запрет на «огонь по своим» оказался снят?
«Второе более вероятно», — решил Момонга и обратился к Альбедо:
— Прости, я забыл отключить «Негатив Тач»[13].
— He беспокойтесь, владыка Момонга. Это мне нисколько не повредит. К тому же от вас я готова терпеть любую боль… Ай!
— Э-э… Да… Ну, хорошо… И всё же — прости, — промямлил в ответ Момонга, не зная, как ему вести себя с Альбедо — та испустила совершенно очаровательный вскрик и, словно смутившись, прижала ладони к щекам. Это действительно походило на урон от «Негативного касания».
Решительно отвернувшись от Альбедо, которая пустилась в неразборчивые рассуждения по поводу боли от потери девственности, Момонга задумался, каким способом можно временно отключить постоянно действующие навыки — и внезапно его осенило.
Использовать все те разнообразные способности, которыми он обладал как Повелитель смерти, сейчас для него было так же естественно, как для человека дышать.
Момонга невольно рассмеялся — в какое же странное положение он попал! После всей творящейся вокруг чертовщины подобные открытия просто перестали его удивлять. Привычка — страшная сила.
— Касаюсь!
— Ах!..
Он отключил урон и снова дотронулся до руки Альбедо. «Какая тонкая рука… И какая белая кожа…» — впрочем, он постарался отогнать все мысли, которые должен был испытывать на его месте любой мужчина. Сейчас его интересовало только одно — пульс.
Пульс был.
На запястье ритмично билась жилка. Что было бы вполне естественно для живого существа.
Да, для живого.
Момонга отвёл руку и посмотрел на своё запястье. Белые кости — ни кожи, ни плоти, ни кровеносных сосудов. И конечно же, своего пульса он не чувствовал. Ничего удивительного, ведь Повелитель смерти — нежить. Существо, преодолевшее смерть. Откуда бы взяться пульсу?
Подняв глаза, он внимательно посмотрел на стоящую перед ним Альбедо и вдруг заметил в её влажных глазах своё собственное отражение. На её щеках выступил яркий румянец. Может быть, у неё подскочила температура? Не в силах игнорировать эти непонятные изменения, он почувствовал, что снова теряет душевное равновесие:
— Что же это такое…
Перед ним находилась женщина-НПС — просто набор данных, разве нет? Какой ИИ способен заставить её вести себя так, будто она и вправду живая? Или игра «Иггдрасиль» каким-то образом превратилась в реальность?..
Этого не могло быть.
Момонга помотал головой. Так не бывает, это фантастика. Но как он ни старался, отделаться от этой навязчивой мысли не удавалось. Осознание произошедших с Альбедо перемен снова разбудило в нём неуверенность, и он уже не знал, что делать дальше.
А дальше… самый последний ход. При достаточных доказательствах все его предчувствия обратятся в уверенность. До сих пор он никак не мог решить, реальна ли окружающая его обстановка или всё это мо́рок и обман, но теперь стрелка весов решительно склонится на одну из двух сторон.
Поэтому сделать это совершенно необходимо. Она, конечно, будет вправе врезать ему своим оружием, но…