Карета, запряжённая одной лошадью, стремительно удалялась от крепости.

Экипаж был большим, в нём вполне могло бы поместиться шесть человек, и ещё бы место осталось, а тянула его мощная, жилистая лошадь, справлявшаяся за четверых. В небе висела огромная луна, освещавшая округу лучше любого фонаря. Однако, что ни говори, а отправиться в дорогу в такой час — поразительно глупый и неосмотрительный поступок. Самым мудрым решением было бы остановиться прямо сейчас, зажечь огни, разбить лагерь и поставить часового дежурить до утра.

Над ночью человек не властен. Точнее, человек не властен ни над чем там, куда не попадает солнечный свет. Во мраке таятся страшные звери, нелюди и прочие чудовища. Вокруг множество созданий, которым тьма не помеха и которые с радостью нападут на человека, если выдастся шанс.

Однако же в полной опасностей ночи по тракту катилась карета, мирно покачиваясь. Вместе с ней покачивало и пассажиров, но совсем немного, и не столько благодаря подвеске, компенсирующей тряску, сколько благодаря тому, что тракт был хорошо вымощен.

Вымостить тракт предложила сама Золотая Принцесса, но на данный момент готовы были только отрезки пути, находящиеся под юрисдикцией короля и лорда Рейвена, представителя одной из шести главных аристократических семей королевства. Завершение строительства тормозилось из-за упрямства прочих феодалов: они были убеждены, что мощёный тракт облегчит продвижение войск империи вглубь королевства. К тому же содержать такую дорогу стало бы гораздо дороже. По плану принцессы Реннер все издержки предполагалось покрыть из средств торговцев, но феодалы, боясь потерять право на поборы с путников, отвергли и эту идею, и в итоге тракт так и остался недоделанным, словно полуобглоданная кость.

Этот отрезок пути, пролегающий вблизи крепости, принадлежал королю, и, естественно, его содержали в хорошем состоянии. Но не в идеальном. Карета то и дело громыхала на колдобинах, а её пассажиров слегка встряхивало. Словно сама дорога старалась прервать любой разговор на полуслове: стоило карете подпрыгнуть, как все замолкали.

В карете сидел Себас, рядом с которым расположилась Солюшн, напротив — Шалтир, а по бокам от неё — две вампирши-невесты, её служанки. Зак, естественно, правил каретой, сидя на ко́злах.

На сей раз повисшую тишину прервал Себас, проговорив:

— Я всегда хотел спросить…

— У меня-то? — подняла голову Шалтир. — И что же?

— Похоже, вы не очень ладите с госпожой Аурой. На это есть какая-то причина?

— Да не так уж и плохо мы ладим, — пробормотала Шалтир, скучающе разглядывая ноготок своего мизинца.

Тот был жемчужно-белым, почти два сантиметра в длину. В другой руке Шалтир держала пилочку, хотя ноготь и без того выглядел превосходно. Убедившись, что вмешательства не требуется, Шалтир небрежно кинула пилочку одной из сидевших рядом служанок. Теперь, когда обе руки у неё оказались свободны, она потянулась было потискать груди обеих своих вампирш, но, заметив выражение лиц спутников, смутилась и прекратила.

— Мне так не кажется, — заметил Себас, а Шалтир поморщилась, будто лизнула лимон.

— Я… ну… Ладно. Просто мой создатель, господин Перорончино, так решил — что мне положено быть с ней не в ладах. Вот я и поддеваю её изредка. Возможно, её создательница, госпожа Буку-буку Тягама, тоже решила, что Аура должна меня недолюбливать, — скучающим голосом поведала Шалтир и взмахнула рукой. Их с Себасом взгляды впервые пересеклись. — К тому же мой создатель, господин Перорончино, приходится её создательнице, госпоже Буку-буку Тягаме, младшим братом. Так что в некотором роде мы с ней двоюродные сёстры.

— Так они были брат и сестра?

— Я однажды сопровождала двух других высших существ, господина Люци★Фера и господина Нисики Энрая, в прогулке по своим уровням, и они как раз говорили об этом. — От таких воспоминаний глаза Шалтир наполнились тоской. Ведь и ей когда-то довелось служить столь великим персонам… О, старые добрые времена! — Они говорили, что госпожа Буку-буку Тягама — актриса озвучивания, и очень популярная. Она даже озвучивала эроге[2], — Шалтир и сама не понимала половину слов, но продолжала: — Получилось так, что, когда господин Перорончино купил одно произведение, которого давно дожидался, он даже не смог им как следует насладиться, потому что представлял лишь свою старшую сестру. Он тогда здорово расстроился…

Себас непонимающе наклонил голову:

— «Актриса озвучивания»?.. Видимо, это имеет отношение к чему-то, связанному с голосом. Наверное, речь идёт о песнопениях — что-то вроде менестреля, верно?

Услышав это, Шалтир захихикала:

— Вовсе нет!

— Нет? Так что же это тогда такое?

— Я слышала от самой госпожи Буку-буку Тягамы, что это значит вдыхать во что-либо жизнь с помощью голоса. Иными словами, создавать жизнь. Прямо как создали и нас с вами.

— О-о-о, вот как. Да уж, я был безнадёжно далёк от истины. Спасибо, что просветили меня, госпожа Шалтир.

Все, кого создали высшие существа, подобно Себасу, прямо в момент создания получили определённый набор знаний, однако не всегда могли воспользоваться ими, так как никогда не имели дела с вещами из реального мира, к которым эти знания относились. Именно поэтому подобные курьёзы происходили довольно часто.

Стыдясь своего невежества, Себас несколько раз повторил про себя новую информацию, а Шалтир лишь махнула рукой.

— Да ерунда. Кстати, Себас. Раз уж мы путешествуем вместе, можно и отбросить все эти формальности.

— Вы так считаете, госпожа Шалтир?

— «Госпожа»… Нас же всех создали высшие существа. И я выше по рангу только потому, что высшие так распределили наши должности. Но в остальном-то мы равны.

Это звучало разумно. И то, что Солюшн подчинялась Себасу, тоже было лишь следствием предписанных им ролей. Изначально же они с Себасом были равны по статусу.

— Я понял вас… Шалтир. С этого дня я буду вас называть так.

— Вот и чудненько. Кстати