Ленинградский рабочий мог ощущать, что у него значительно больше прав и привилегий, все-таки он представитель привилегированного класса советского общества. В рассказе М. Зощенко «Тормоз Вестингауза» собутыльники подначивали пьяного рабочего Володьку дернуть стоп-кран в поезде. Последний самодовольно заявлял: «Ты мое самосознание не задевай. Не могут меня замести в силу происхождения. Пущай я чего хочешь сделаю — во всем мне будет льгота»[121].
Газета рабочих и служащих Ленинградских главных мастерских и службы эксплуатации Балтийского вокзала Северо-западной железной дороги сообщала о таком случае: «30-го августа весовщики Трупин и Филиппов до того были пьяны, что дальше в цеху оставаться не могли: были сняты их рабочие марки, и им предложено идти домой. Но пьяный зеленый змий легко себя не дает в обиду, нужно немного побузить, — так это и сделал тов. Трупин. Излаял он пом. мастера Миняева, оскорбил представителя охр<аны> труда Панова, предложившего ему уйти по-хорошему и не отрывать администрацию от дела, словами: „А что вы понимаете — как свинья в апельсинах“, не помогла также и помощь коменданта. Это еще полгреха, что парень напился и пошел домой, но у него хватило нахальства идти к врачу медпункта и просить у него удостоверение в том, что он совершенно трезв…» [122].
«Пасхальные» и «троицыны», субботние и понедельничные прогулы стали обыденностью в Ленинграде (как и в других советских городах) после введения свободной продажи водки. Этот вид досуга многими считался «нормальным». Пили практически все — мужчины и женщины, старики и подростки. В отсутствие культуры умеренного потребления алкоголя выпивка почти всегда влекла за собой агрессию.
Работа пьянке не помеха
Алкоголизм населения тревожил бы власти намного меньше, если он не проникал непосредственно на производство. Некоторые рабочие были уверены, что «под мухой» работается не только легче, но и продуктивнее. В газете «Красный
